Каждую минуту забегает кто-нибудь и спрашивает, нет ли новой книги из-за границы. И, если таковая есть, — она выхватывается моментально и за любую цену. <…>

Но все это бледнеет перед тем, с какой жадностью ждут здесь «заграничную газету». Судьбе было угодно, чтоб такой «заграничной газетой» сейчас было «Новое Слово». Более чем причастный к ней, я не хочу отводить особой роли создавшим и делающим (ибо газету делают) ее людям. Скажем просто: судьбе было угодно, чтобы наша газета стала тем мостом, который «русскою рукою за границей» был переброшен к бывшим советским людям. Вход на мост открыт и бесплатен. На страницах газеты, рядом с именами зарубежных русских, замелькали имена бывших советских людей. Это сделало газету особенно остро-интересной и она, несомненно, будет первоисточником всех последующих изысканий и трудов об этой интереснейшей эпохе.

Поэтому интерес, вызываемый здесь «Новым Словом», вообще не поддается никакому описанию. То небольшое количество экземпляров, которое мы пока можем предоставить Киеву, нисколько не удовлетворяет киевлян. Газеты рвут на части и зачитывают до дыр183.

Следует отметить, что при резком расширении редакционного коллектива и издательского персонала повседневная роль Деспотули в 1942 году сокращалась из-за его длительного курортного лечения в Шварцвальде. Обязанности его выполнял тогда В.Ф. Рабенек. Во время этого отпуска в газете появилась анонимная хроникальная заметка об утверждении Лейббрандта в должности директора министерского департамента:

По представлению имперского министра Альфреда Розенберга Рейхсканцлером Адольфом Гитлером утвержден на посту директора главного политического департамента в министерстве занятых восточных областей д-р Георг Лейббрандт. Д-р Лейббрандт принадлежит к числу старейших сотрудников Альфреда Розенберга и отлично известен по своей широкой публицистической антибольшевистской деятельности. Под его общим руководством вышел ряд трудов и брошюр, посвященных разоблачению большевизма, особенное внимание обратила на себя серия брошюр под общим названием «Большевизм». Кроме того, под руководством д-ра Лейббрандта выходят также известные труды «Архива внешней политики» и «Вестник мировой политики». Директор департамента (министериаль-директор) Лейббрандт является также долголетним сотрудником центрального партийного органа «Фелькишер Беобахтер»184.

А спустя несколько недель газета отметила и очередной день рождения своего главного доброжелателя в министерстве, поместив на первой полосе его фотографию с подписью: «Директору главного политического департамента имперского министерства освобожденных областей Востока, автору широко известных трудов, посвященных проблемам Востока, — доктору Лейббрандту 5 сентября исполнилось 43 года»185.

Выдававшие особую близость редакции к Лейббрандту и выглядевшие дежурным проявлением административного рвения и лести, два этих выступления могли быть мотивированы необходимостью донести информацию до новой аудитории на оккупированных территориях, составлявшей свыше двух третей всего читательского контингента «Нового слова». С другой стороны, выпячивание роли Лейббрандта могло быть сочтено целесообразным и в свете яростной закулисной борьбы вокруг него с Министерством пропаганды186. Не прошло и года, как борьба эта завершилась его поражением. Лейббрандт лишился всего своего могущества и вышел в отставку в июне 1943 года. На освободившееся место руководителя Политического отдела 10 августа вступил, по соглашению Розенберга с Гиммлером, Готтлоб Бергер187, что привело к ощутимому ослаблению позиций розенберговского министерства по отношению к Министерству пропаганды188. К этому периоду, видимо, относится и запрет — в Киеве полный, в других городах Украины частичный — на распространение «Нового слова» на Украине189.

На протяжении 1943–1944 годов Деспотули сравнительно мало печатался в газете, проводя много времени на лечении. Торопов и Стенросс продолжали оставаться самыми частыми и самыми видными по отведенному им месту авторами в «Новом слове». В июле 1943 года Торопов прибыл в Берлин и остался работать в редакции190. Стенросс летом совершил поездку по Австрии и Германии с делегацией городских, районных и волостных руководителей из освобожденных областей, и цикл очерков его «Германия — мир иной» печатался в «Новом слове» с 22 августа по 1 декабря. Среди новых имен, выступивших в 1943 году, были Дмитрий Рудин, Борис Ширяев, Виктор Морт, проф. С.В. Гротов (Сигрист), с 19 марта 1944 года Вл. Самарин, с сентября 1944-го — поэт Н. Бернер. Несколько авторов пришло через редактировавшуюся Стенроссом в Риге газету «За Родину» — Борис Филистинский (Филиппов), Вера Пирожкова, с декабря 1943-го — И.М. Андреевский (под псевдонимом проф. И.М. Соловецкий), с сентября 1944-го — Вяч. Завалишин (под псевдонимом В. Казанский). Устроился в редакции на работу и приехавший из Риги поэт Александр Перфильев. Из старых сотрудников С.П. Рождественский со 2 января 1944 года взял на себя — вопреки первоначальному предписанию НТСне выступать со статьями политического характера — еженедельный «Политический обзор» и вел его вплоть до ареста191. Поздней осенью 1943 года в Берлин перебрался Е.Р. Островский, сразу удостоившийся заметного места на страницах газеты192. Он вспоминал:

Я начал работать в «Новом слове» — по указанию союзного руководства и благодаря симпатии к нам главного редактора газеты Владимира Михайловича Деспотули. <…> Моя одна функция была — быть на связи. Я работал там секретарем. Ведь редакция газеты — это такое место, куда стекались все, кто приезжал с оккупированных областей, эвакуировался, уезжал дальше. Это был постоянный поток людей, и в нем появлялись члены Союза, которые шли на связь. Это было такое место явки193.

В июне 1944 года, вскоре после возвращения Деспотули из Карлсбада, в Берлине начались аресты членов НТС, включая ближайших сотрудников редакции и издательства. Следствие было предпринято из-за подозрений гестапо, что организация пытается установить (через Швейцарию) сношения с британской разведкой194. Другим обвинением было распространение на оккупированных территориях листовок антинемецкого характера. Поскольку Деспотули (с санкции Лейббрандта) содействовал превращению редакции «Нового слова» в штаб-квартиру НТС, гестапо стало вызывать на допросы и его195. По ходу дела ему предъявлены были и обвинения в допущении идеологически вредных заявлений на страницы газеты (в частности, утверждение, что Сталин волею обстоятельств вынужден принимать антикоммунистические по своему содержанию решения)196. Ослабление его положения проявилось уже летом 1943 года, когда он должен был отказаться от руководства издательством197 сразу после смещения Лейббрандта; покровителей, подобных последнему, у Деспотули в верхах уже не было. Прекращение режима наибольшего благоприятствования и ограждения от неприятностей выразилось в истории с одним из главных сотрудников газеты — Н.М. Февром. Публикация его очерков об Одессе, подготовленных в ходе второй командировки198, была остановлена цензурой, и ему пришлось уйти из редакции. С середины июля 1944 года в газете не появлялось статей, подписанных именем Деспотули. С 23 июля по з сентября подпись его в выходных данных в качестве ответственного редактора сопровождалась указанием на то, что он «в отъезде» и его обязанности исполняет В.Ф. Рабенек (внешне аналогичным тому, как весной, с 29 марта по 4 июня, сообщалось