руку, нежно коснулся моего лица.

– Ты же изгнанница, тебе ничего не страшно, – он провел большим пальцем по моей щеке и виску, медленно отвел упавшие пряди за ухо.

– Как раз наоборот… Я – изг… изгнанница и поэтому всего боюсь, – с трудом проговорила я.

Старший тяжело вздохнул, продолжая легонько перебирать мои волосы.

– Мы можем никогда не возвращаться, – вдруг тихо произнес он, отводя взгляд и рассматривая ночную деревню. – Можем остаться здесь и жить простой и безопасной жизнью.

На секунду я представила это. Никаких Советов, никаких монстров Пустоши, никакого Князя…

– Не можем, – с горечью возразила я, возвращая его взгляд на себя. – Мы же не бросим рейт… И моя… моя сестра… Там Советы и… и охотники. Мы не можем…

Двэйн согласно кивнул, поджимая губы.

– А было бы здорово, правда? – с улыбкой спросил он.

Я передернула плечами:

– Даже не знаю… Смотреть, как к тебе пристают все эти… вот эти? – я неопределенно махнула рукой. – Не готова.

Он мягко рассмеялся.

– Так вот что тебя беспокоит на самом деле? – усмехнулся он. – И война изгнанников тут ни при чем?

– Разумеется, – с кривой улыбкой ответила я и тут же прохныкала: – Мне холодно.

– Иди ко мне, – он потянул меня за руку, и я буквально повалилась в его теплые объятья. – Эй-эй, держись! – пошатнувшись, произнес Двэйн мне в макушку. – Не то мы оба свалимся.

– Я буду не против, – сонно пробормотала я, утыкаясь носом ему в шею. – Есть равзн… разные сопсобы согреться.

– Сопсобы? – со смешком повторил старший, крепко прижимая меня к себе и кладя голову на мою макушку.

– Ухм, – выдавила я, пытаясь собраться с мыслями, но все больше уплывая из реальности. Было тепло и хорошо, и очень хотелось спать.

– Я так скучал по тебе, – вдруг тихо произнес он, заставляя меня вздрогнуть даже сквозь сонливость. – Когда мы не смогли сойти с поезда… я… я не знал, что делать. А потом нас не выпустили из крепости… И дальше шел один круг за другим. Никто не давал нам вернуться обратно. Мы пытались прорваться… но… ты же их знаешь. Круг есть завет, – он невесело усмехнулся. – Только в четвертом круге мы смогли узнать про тебя. От охотников… Мы подкупили одного, и он показал нам запись с тобой. Как ты стоишь на сцене и говоришь, что изгнанниками нужно бороться и что ты хочешь избавиться от метки…

Я задрожала и, кажется, даже немного протрезвела. Попыталась отстраниться от Двэйна, но тот только крепче стиснул руки вокруг меня.

– Но знаешь, что я почувствовал? Облегчение. Мне было плевать, что ты там говоришь, плевать даже, если ты на самом деле поверила в свои слова.

– Я бы никогда…

– Т-с-с. Всякое случается, – ответил он и поцеловал меня в висок. – Тот охотник стал издеваться над нами, но, духи Пустоши, как же мне было плевать. Ты стояла там, живая… А потом я попал в Яму. И тогда у меня появилось время задуматься. Как они заставляют тебя? Что они делают с тобой? И я застрял там… и ничего, ничего не мог сделать для тебя…

– Двэйн, я… я понимаю, – промямлила с трудом. – Мне ведь тоже… было неизвестно про вас. И как… как ты справ… справился?

– Просто поверил в тебя. Что ты сможешь выжить, как сделала это в первый раз. Боюсь, это было единственным, что могло хоть как-то успокоить мою совесть.

Я тихо посмеялась.

– Забавно… Я ведь тоже просто решила повре… повр… поверить в тебя, – еле выговорила я. – Хотя… это было непросто…

Он усмехнулся.

– Ну ладно, пойдем домой. Тебе надо поспать.

Он осторожно встал на ноги, пытаясь поднять и меня.

– Но я так устала, – жалобно протянула я. – Давай останемся здесь.

– Тебе же здесь было холодно и страшно.

– Уже нет.

– Ну, может, мне тогда оставить тебя здесь одну? – со смешком спросил старший, и я тут же вцепилась в его руки и кое-как поднялась на ноги.

– Нет! Забери меня, пожалуйста, – голос звучал слабо и вымученно. – Все… все кружится. Мне так плохо!

На глазах сами собой оказались слезы, я пошатнулась и завалилась на Двэйна. Разум стал окончательно меня покидать.

– Духи Пустоши! – выдохнул он, и спустя мгновение земля оказалась где-то внизу и замоталась из стороны в сторону.

Мне не сразу удалось понять, что старший тащит меня на своем плече.

– Так только хуже, – простонала я.

– Зато быстрее. Потерпи, тут всего пара шагов.

Путь до дома провалился глубоко за подкорки моей памяти. Вот меня качает на плече у Двэйна, вот слышится голос Вэнди и заливистый смех Джоанн. А вот я уже лежу на жесткой кровати, пытаясь притянуть старшего к себе поближе.

Я смутно помню, как он что-то сказал мне и провел рукой по лицу и шее, едва касаясь кожи, как стало тихо и пусто, а потом снова шумно, потому что в доме оказались еще люди. Сквозь сон я поняла, что Двэйн притащил всех изгнанников домой. Еще мне запомнилось, что к нам заходила Надин и бесконечно повторяла, что после завершения гуляний выходить на улицу нельзя. Что сегодня важная для деревни ночь. Что так принято. Что это важно, важно, важно, важно…

Мне ничего не снилось. Это были прекрасные часы глубокого сна, но мне все-таки пришлось проснуться. Было еще темно, луна отбрасывала бледный желтый свет на стены дома и спящих ребят. По комнатам разносился зычный храп, но мне казалось, что я слышу еще какие-то неясные звуки. Я протерла глаза и приподнялась на локте. Моя голова весила немыслимые тонны, в горле пересохло, а во рту стоял отвратительный кислый привкус. Место Двэйна рядом со мной пустовало.

Я спустила ноги на деревянный пол, с трудом поднялась и осторожно пробралась мимо кроватей других изгнанников. В коридоре непонятный звук стал громче. Он шел с улицы. Глухой перестук, словно кто-то стучится в дверь где-то на окраине деревни. У дальнего окна я разглядела Двэйна и Вэнди. Они склонились над подоконниками и выглядывали на улицу из-под тонких занавесок. Я хотела позвать их, но иссохшее горло не дало мне этого сделать. В нерешительности я замерла посреди коридора.

Звуки ударов на улице стихли, но мне показалось, что я слышу шорох бегущих ног. Они приближались. Я подошла к ближайшему