смотрю на Иден и Флинта, которые превратились в драконов и изрыгают лед на тени, обвившиеся вокруг их ног. По крайней мере, они больше не стоят на коленях, а висят в футе над землей, изо всех сил маша крыльями и не давая теням утянуть себя вниз. Похоже, лед немного тормозит тени, но они все равно дюйм за дюймом тянут Иден и Флинта все ближе к группе статуй.

Я решаю подлететь поближе и рассмотреть ее. В ней есть что-то очень знакомое. Но если я подлечу ближе, меня сможет достать одна из этих теней.

Мэйси вскрикивает, и я смотрю на нее с неистово колотящимся сердцем. Она лежит ничком на каменном полу, и вокруг ее талии обвились эти тени. Мне надо что-то делать, и я взлетаю так высоко, как только могу. Долетев до купола, я переворачиваюсь в воздухе и, прижав крылья к телу, пикирую прямо на группу статуй.

Я нахожусь футах в тридцати от нее и готова снова замахать крыльями, чтобы притормозить и рассмотреть ее получше, когда Джексон кричит:

– Берегись!

Я оглядываюсь через плечо – и истошно кричу.

Глава 130. Птицы одного полета

Прямо ко мне летят сотни теней, похожих на полупрозрачных воронов. Но я не могу терять на них время – только не теперь.

Вместо этого я продолжаю пикировать, пока не оказываюсь всего в нескольких футах от группы статуй и здесь резко торможу. Это больно, и у меня такое чувство, будто у меня отрывается одно крыло, но я смаргиваю слезы и машу крыльями изо всех сил, паря перед статуями. У меня есть всего несколько секунд прежде, чем эти призрачные птицы атакуют меня, и мне необходимо разглядеть статую ангела получше.

Я моргаю и смотрю прямо в его каменные глаза. А он смотрит на меня, зовет меня к себе в фонтан – и мне кажется, что он утолит мою боль, и всему этому придет конец. И я хочу этого, хочу так отчаянно, что едва не уступаю. Но тут замечаю кое-что – каменный ангел ухмыляется, будто знает, что я слаба, и говорит мне без слов, чтобы я перестала сопротивляться. Чтобы я просто сдалась.

– Грейс! – кричит Джексон, и этого достаточно для того, чтобы я стряхнула с себя морок. Хлопанье крыльев тысячи птиц почти оглушает меня, я бью по ним ногами, но уже поздно. Они окружили меня.

Они запутываются в моих кудрях, клюют мои крылья, их когти царапают мои руки и ноги, как у Хичкока в фильме «Птицы», и мое горло сжимает страх. Я пытаюсь улететь от них, но они скопились на мне и придавливают меня все ниже, ниже.

– Хадсон! – кричу я, и он тут же вытягивает руку и сжимает ее в кулак, пытаясь сокрушить их в пыль. Но, несмотря на форму птиц, они туманны и не имеют тел, так что ему нечего сокрушать.

Меня душит страх. Я знаю, если эти тени прижмут меня к земле, мне уже не взлететь.

Мои мысли несутся вскачь. Я не могу от них улететь, Хадсон не может их сокрушить, и, судя по тому, как они тянут Джексона все ближе к фонтану, на них не действует и его телекинез. Мы ничего не можем сделать, чтобы отбиться от них, как бы мы ни пытались.

Если Дауд, Реми, Колдер и Рафаэль не решат головоломку в ближайшее время, то на этой арене останутся только они.

Меня захлестывают паника, страх и отчаяние, захлестывают так, что я почти не могу думать и даже дышать. Птицы продолжают клевать мои крылья, мое лицо. Но я заставляю себя забыть об этой боли и сосредоточиться на поисках решения.

Я должна спасти моих друзей. Я должна спасти Хадсона.

Не бывает неразрешимых проблем, бывало, говаривала моя мать. Ты просто должна найти решение. Этот совет очень помогал мне всю мою жизнь – и особенно в последние несколько месяцев, – но я начинаю думать, что нынешняя проблема представляет собой как раз то исключение, которое подтверждает правило. Потому что непонятно, как можно выбраться, если ты попала в ужастик.

Но я ведь уже делала это прежде. И черт возьми, сделаю снова. Потому что, если я сейчас сдамся, если не придумаю, как решить эту проблему, пострадаю не только я. Пострадает и Хадсон. И Джексон, и Мэйси, и Флинт, и Мекай, и все наши друзья. А я не могу этого допустить.

Думай, Грейс. Думай. Если наши обычные силы не помогают нам отбиться от этих теней и мы должны держаться, пока остальные не решат головоломку, то что может замедлить их?

Вода? Нет, они двигались через этот фонтан как ни в чем не бывало.

Земля? Они валят нас на землю, так что, видимо, нет.

Ветер? Они, похоже, с легкостью пользуются воздушными течениями, так что тоже нет.

Огонь? Они не обладают телесной формой, так что он не причинит им вреда.

Снизу слышится истошный крик Мэйси, и я вспоминаю то, что сказал Реми, когда мы находились при Дворе ведьм и ведьмаков. Почему я так стараюсь найти ответ сама? Почему не думаю о моей команде и о том, что могут сделать они?

Флинт? Он может изрыгать огонь, который дает свет. Что, если нам не надо отбиваться от этих теней, а надо просто отогнать их? В таком случае ответом мог бы стать свет. Иден способна извергать из себя только лед, так что слава богу, что Флинт может изрыгать и то, и другое.

Я кричу ему:

– Флинт! Дохни на эти тени огнем и посмотри, не рассеются ли они на свету.

Проходит, кажется, целая вечность, но затем он ухитряется встать на одно колено и изрыгает огонь на край арены, где скопились эти тени.

Тени колеблются, но едва Флинт делает еще один вдох, они опять сгущаются и нападают на моих друзей, выпустив еще больше щупалец.

Черт возьми, стало только хуже.

Я прикусываю губу. Может, лучше уступить? Есть аргументы за то, чтобы ничего не предпринимать в этой ситуации – ведь по крайней мере хуже не будет.

Но нет, я не из тех, кто сдается. Но, может быть, две головы все-таки лучше одной?

Птицы все так же продолжают клевать мои крылья, их клювы рвут их кусок за куском, и, хотя мне удается оставаться в воздухе, я оказываюсь в опасной близости от воды, что заставляет меня махать крыльями сильнее.

Внезапно что-то с силой врезается в меня, мое