Наконец арена принимает свои прежние очертания, и мы все снова оказываемся вместе с нашими друзьями. Как только это происходит, мы с Джексоном бежим к остальным – они просто стоят с совершенно ошарашенным видом, с головы до ног заляпанные грязью.

Но их десять – я их посчитала, – а значит, пережили все, что здесь произошло, в полном составе.

Прежде всего я добираюсь до Хадсона – а вернее, он добирается до меня. Я бросаюсь в его объятия и прижимаюсь к нему, не обращая внимания на грязь.

– Ты жив, ты жив, ты жив, – повторяю я, прижимаясь щекой к его щеке.

Он ничего не говорит, но сжимает меня, как будто я весь его мир, и я понимаю его. Потому что чувствую себя так же.

– Что с вами было? – спрашивает он, наконец отстранившись от меня. – Я слышал, как ты кричала, и…

– Это была головоломка. Нам надо было решить ее, разобравшись с заколдованными камнями. Это были пустяки. – Я оглядываю его с головы до ног, чтобы убедиться, что он в порядке. – А что происходило у вас?

– На нас напали японские химеры, – отвечает Мэйси, обнимая меня. – Десятки японских химер.

– А что это такое? – спрашиваю я, чувствуя, что мое знание мира сверхъестественных существ опять подводит меня.

– Они похожи на мантикор, но отличаются от них, – поясняет Иден.

– Извини, но это не так, – оскорбляется Колдер. – Мантикоры – это совсем не то, что японские химеры. Ведь не станешь же ты утверждать, что драконы похожи на ящериц, не так ли?

Прежде, чем Иден успевает ответить, Колдер отворачивается от нее и подходит к Мэйси.

– Ты не могла бы мне помочь? – Она стреляет глазами, глядя на мою кузину, что выглядит абсурдно, поскольку ее целиком покрывает грязь, включая веки.

– Само собой, – отвечает Мэйси, немного отойдя, и наводит на всю группу чары.

Они счищают не всю грязь – на лицах и руках у ребят остаются пятна, – но вид у них и, наверное, самочувствие тоже становятся в тысячу раз лучше.

– И что же нам теперь делать? – спрашивает Мекай, когда проходит еще одна минута и ничего не происходит.

– Нам надо понять, чего мы хотим, – говорит Дауд. – У меня хорошо получается решать головоломки – даже опасные, – так что я, пожалуй, побегу на ту сторону арены. Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне? – При этом он изо всех сил старается не смотреть на Колдер, которая продолжает выбирать комки грязи из волос.

Как будто арена только и ждала, когда мы разработаем наш план, стена начинает двигаться вновь.

– Мы пойдем с тобой, – говорит Реми, взяв Колдер за предплечье и потянув ее в сторону Дауда. Она идет за ним не споря.

Хадсон ничего не говорит, но крепко обхватывает рукой мою талию и решительно увлекает меня за собой. Это устраивает меня, ведь мне совсем не хочется с ним разлучаться.

Мне в голову приходит новая мысль.

– Если арена опять разделится надвое – то, что будет, если вторая ее часть окажется еще меньше, чем у меня и Джексона в прошлый раз? Если в маленькой части не окажется никого, кто может решить головоломку, то на другой стороне нам придется сражаться вечно, так ведь?

Все смотрят на меня, затем Реми вздыхает и говорит:

– Она права. Давайте рассредоточимся и поделим пространство между собой. Оставайтесь рядом с теми, с кем вы хотите, но давайте позаботимся о каждом сегменте.

У нас есть около трех секунд, чтобы последовать указаниям Реми, потому что раздается громкий треск, и из земли вырастает еще одна каменная стена. Это происходит слишком быстро, чтобы успеть запрыгнуть на одну или другую ее сторону, но на этот раз стена разделяет арену ровно пополам.

И Дауд, Реми, Колдер и Рафаэль исчезают за ней.

– Приготовься, – шепчет мне Хадсон.

Я хочу сказать ему, что я уже готова, но, по-моему, никто из нас не готов. Впрочем, это неважно, ведь то, что нам предстоит, вот-вот произойдет, готовы мы к этому или нет.

И действительно, едва я успеваю открыть рот, чтобы ответить моей паре, как единственный здешний источник света – световой круг, созданный Реми, – гаснет. И все погружается в кромешную тьму.

Глава 128. Используйте репеллент

Что-то проползает мимо меня в темноте – я чувствую, как оно касается моей ноги и едва не подпрыгиваю в воздух.

– Что это было? – верещу я.

– О чем ты? – отзывается Мэйси, явно испытывая такой же страх, как и я сама, и шарит в своем рюкзаке – надеюсь, что она ищет там свечи.

– Хадсон? – спрашиваю я, потому что какой смысл быть сопряженной с вампиром, если он не может сказать тебе, что таится в темноте?

– Не знаю, – угрюмо отвечает он. – Я ничего не вижу.

– Я тоже, – говорит Джексон, и ему вторят остальные члены Ордена.

Фантастика. Мы заперты в темноте с чем-то таким, что ползает и чего не могут разглядеть даже вампиры. Не о чем беспокоиться, ясен пень.

Эта тварь, что бы это ни было, ползет мимо меня опять, и она холодная. Очень, очень холодная.

Я вздрагиваю и придвигаюсь к Хадсону. И да, я знаю, что это нелепо – прятаться за бойфрендом, когда сама я крутая горгулья и полубожество, способное справиться с чем угодно, но я все больше и больше боюсь, что мы находимся в змеиной яме. А я терпеть не могу змей.

– Ты нашла свечи, Мэйси?

– Нашла одну, – отвечает она. – Я ищу… – Она визжит и отшатывается, уронив рюкзак.

– А пошло оно все на хрен, – говорит Флинт и превращается в дракона. – Не подходите, – предупреждает он и изрыгает огонь, осветив все вокруг.

Все тут состоит из камня, так что ничего не горит, но пламя дает достаточно света, чтобы видеть – змей под моими ногами нет. Слава богу.

Но, когда он извергает еще одну струю огня, я понимаю, что в этом, возможно, все же нет ничего хорошего. Потому что под ногами я не вижу вообще ничего, хотя и чувствую – там что-то есть.

Я хочу сказать себе, что это просто игра воображения, но нет, я в это не верю. Ведь Мэйси явно почувствовала то же самое.

– Что тут происходит? – спрашивает Байрон, и в голосе его звучит страх.

– Понятия не имею, – отвечает Мекай и подавляет крик, подскочив вверх. – Что это было?

Значит, это не было плодом моего воображения.