— Зачем спрашиваешь? Шпионишь для своих хозяев?

Сама идея казалась полным абсурдом. К её удивлению Лаура рассмеялась.

— Я похожа на шпиона?

Хотя, хороший вопрос. Она никогда не подозревала, что Венди — завод для гарантий, что соуры будут вести себя, как положено. Несколько жителей купола были наказаны за нарушения правил Улья по её доносам.

— Считаю очень интересным тот факт, что в грузовике была лишь ты одна.

— Что за подозрения?

Вместо ответа Аксель задал другой вопрос.

— Куда тебя везли?

Нет смысла это скрывать. Возможно, она сможет его убедить доставить её до места назначения.

— На переназначение в купол-инкубатор.

— На какое переназначение?

— В смысле? — Она нахмурила лоб. — Там только одно назначение.

— Неправильно. Как думаешь, сколько Ульев существует?

— Глупый вопрос. Есть только один, отвечающий за всё.

— Ты даже близко не права. В Изумрудных владениях около пяти Ульев и три Инкубатора.

Лаура удивлённо моргнула.

— Этого не может быть.

— И всё же это правда.

А в этом есть смысл. Лаура всегда гадала, откуда столько детей, заполняющих академию.

— Откуда тебе об этом известно?

— Я учусь и наблюдаю, а не просто слушаю.

Лаура поджала губы.

— Откуда мне знать, что мне лгали?

Её затошнило даже от того, что произнесла это вслух. Никто её ещё так сильно не ошеломлял.

— Всё в Анклаве — ложь. — Аксель покачал головой. — Ты говоришь, что тебя перевозили. Зачем?

Лаура пожала плечами.

— Мне не сказали зачем, только то, что для меня обстоятельства изменились.

— Что случилось?

— А с чего ты так решил? — спросила она, не намереваясь рассказывать ему о Горацио и странной тени зверя, которую он создал.

— С того, что тебя в таком возрасте внезапно переводят в другой комплекс.

Он знал больше, чем она могла себе представить.

— А тебе не приходило в голову, что меня, возможно, повышают в должности?

— Должность Матери не повышение. Какую должность ты занимала в Улье?

— Соур.

Аксель скривил губы.

— Низшая из низших. А это значит, что ты, должно быть, рада получить белые одеяния Матери.

Лаура снова пожала плечами.

— Мне нравился мой дом. Я просила меня оставить там.

— Учитывая то, что они делают с Матерями, тебе стоило просить усерднее, — хрипло произнёс он.

— И что это значит?

Аксель посмотрел на неё.

— Ничего.

Лаура обиделась. Уже не в первый раз он намекал, что быть Матерью плохо.

— Для меня большая честь работать над созданием будущих поколений, чтобы служить городу.

Почему-то на это Аксель прищурился. Он осмотрел её так, что у Лауры появилось желание крепче сжать ноги.

— Невероятное внушение. А ты знаешь, что ожидает тебя по прибытии в купол-инкубатор?

— Нет. Но уверена, меня всему научат.

— Верно, они тебя всему научат, — пробормотал он. Аксель отвернулся от Лауры. — Ты действительно ничего не знаешь.

— Не знаю, чего ты ожидал. Я была соуром, и единственная моя задача — присматривать за детьми и убирать за ними.

— В Пустоши родители сами занимаются своими детьми.

— Родители?

— Это понятие я не готов сегодня объяснять. — Аксель сбросил ботинки и снял рубашку, оставшись в майке, обтягивающей торс. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание.

— Почему ты такой бугристый? Это отклоняющиеся от нормы гены тебя уродуют?

Аксель уставился на Лауру, потом осмотрел себя.

— Бугристый? Я самый подтянутый мужчина в моей шайке.

Она нахмурила лоб.

— Но твой живот. На нём линии. — Да и его руки были неестественно толстыми.

Губы Акселя дёрнулись.

— Это называется мускулами. Уверен, ты уже видела раньше кого-то в хорошей форме.

— Никто из соуров в моём Улье не похож на тебя. Женщинам присущи нежные тела.

Это замечание заставило его пристально посмотреть на Лауру. Довольно долгое время.

— Насколько же вы уединённые? Ты когда-нибудь видела голого мужчину.

Аксель потянулся к поясу.

Лаура покачала головой.

— В Улье нет мужчин. Лишь иногда кое-кто приезжает, но всё это происходит под пристальным вниманием.

Конечно, она видела мальчиков, которые были под её опекой, с червями между ног, которые были наиболее заметны при мочеиспускании на открытом воздухе.

Аксель вытащил ремень из петель и бросил его на бумаги, которыми были завалены коробки.

— Сколько тебе лет?

— Думаю, двадцать семь.

Трудно вспомнить, когда не ведётся счёт дням рождениям. Лаура знала лишь, когда ей исполнилось восемнадцать. Тогда Академия передала её в Улей, но Лаура продолжила считать времена года.

— Выглядишь младше.

— А тебе сколько? — не удержалась она от вопроса.

— Тридцать с небольшим.

— Выглядишь старше, — выпалила она.

Один уголок его губ дёрнулся.

— Большое спасибо.

Лаура покраснела и едва снова не начала опровергать сказанное. Ей удалось сдержать слова, которые признали бы, что он выглядит очень мило. Хотя, «мило» звучало как-то скучно. От взгляда на Акселя в теле Лауры происходило что-то странное. Тепло и дрожь. Скорее всего, виновником этому являлся страх.

Аксель погасил свет, и Лаура оказалась в кромешной темноте, пока не привыкли глаза. Она не видела Акселя, но ощущала, и по тому, как прогнулась кровать, поняла, где он был.

— Что ты делаешь? — пропищала она.

— Залезаю в кровать.

— Но в этой кровати я.

— Знаю и надеюсь, что ты не пинаешься во сне.

Этот намёк заставил её воскликнуть:

— Я не могу с тобой спать.

— Ну, и не спи, а я на пару часиков отключусь.

Лаура сидела с открытыми глазами. В комнате была не абсолютная темнота, в окна лился тусклый свет. Аксель устроился поверх одеял, на спине, руки покоились на груди.

— Ты не можешь здесь оставаться.

В Улье существовали строгие правила по поводу отношений. Во главе списка был пункт о запрете деления с кем-то ложа.

— Я остаюсь, так что можешь лечь на свою половину и смириться.

— Ты занимаешь больше половины пространства.

Аксель открыл один глаз, и Лаура попыталась не отреагировать на жёлтое свечение.

— Я больше тебя. Это же очевидно. Если мало места, ты всегда можешь ко мне прижаться.

Прижаться к нему? Вместо этого она вжалась в стену, раз или два вздрагивая, когда чувствовала, что засыпает. Только верёвки удерживали её в сидячем положении.

В какой-то момент ночью верёвка исчезла и Лаура проснулась, утыкаясь лицом во что-то тёплое и твёрдое, а её по-прежнему связанные между собой руки лежали на чём-то, что поднималось и опускалось. На её ногах лежали чужие ноги.

Лаура резко распахнула глаза и осознала, что смотрит на грудь, прикрытую тонкой майкой. И бугорки.

Мускулы.

Его мускулы!

Она резко отскочила и ударилась головой об стену. Сквозь звенящую боль она услышала, как он протянул:

— Доброе утро.

Глава 6

Кто мог подумать, что простое пожелание