Да, я пялилась на рейнджера Джетро!!!

Довольны теперь?

Вы бы от него тоже глаз не отвели. У него длинные для мужчины ресницы и красивая бородка. Которая обрамляет очень красивый рот.

Меня не покидало ощущение, что я его знаю – возможно, потому, что Хэнк выложил мне всю его подноготную. При этом Джетро даже не знал моего настоящего имени, – радикальная перемена ролей. Это ко мне обычно подходят незнакомцы, уверенные, что они меня знают. Они следят за моей жизнью, видели фотографии с моей кинсеаньеры[9] и имеют свое мнение насчет платья, в которое я одета. Каковым мнением им не терпится поделиться и обсудить на форумах по всему славному интернету.

Я серьезно, поищите по тэгу #СиеннаКинсеаньера, который по-прежнему нет-нет, да и выскакивает в Твиттере. Вы придете в ужас и вдоволь посмеетесь.

Но вернемся к сексуальному Джетро.

На этот раз я оказалась незнакомкой.

Оказалось, побыть незнакомкой очень приятно.

Однако неведение Джетро в сочетании с моей осведомленностью отчего-то коробило. В отличие от утаивания имени это уже отдавало настоящим обманом. Знание истории Джетро окрашивало направление моих мыслей и реакций на его поступки, а Джетро и не догадывался, что на него смотрят сквозь линзу сплетен.

– Дрю? Это Джет. Я опоздаю. До скорого, – сказал он и закончил звонок. Либо решил не дожидаться ответа, либо попал на автоответчик. – Куда вы направлялись? – осведомился он, не поднимая глаз от телефона. Должно быть, чувствовал на себе мой взгляд, но, казалось, его это совершенно не беспокоит.

– Гм, в Кейдс Ков.

Джетро тут же на меня поглядел:

– В Кейдс Ков?

– Да, и ужасно опаздываю.

– А вы… – он еще раз оглядел мое лицо, и его, видимо, осенило – глаза чуть расширились. – Вы, стало быть, актриса?

А-А-А-А-А-А! Бдыщ!

Он знает о съемках. Нет, ну а как иначе, если он рейнджер национального парка, где мы снимаем? Но мне не понравилась его интонация: будто моя профессия актрисы делала все, что я сказала или сделала, бутафорским, ненастоящим.

А я не обманывала, а избирательно рассказывала правду. Это большая разница.

Не желая, чтобы магия между нами рассеялась, я увильнула от прямого ответа.

– Я сценаристка, – сообщила я, отвернувшись к машине якобы за сумкой и скрыв невольную гримасу.

По иронии судьбы, я только что доказала справедливость подозрений Джетро. Однако сказанное не являлось ложью – я действительно автор сценариев.

– Правда? – Когда я выпрямилась с сумкой в руке, Джетро уже открыл мне правую дверцу и глядел на меня с новым интересом, граничащим с упоением: – Так это вы сочинили фильм, который тут снимают?

– Да, я.

Это было правдой.

Только сев в кабину, я сообразила, что Джетро не подал мне руку, как в прошлый раз. Не знаю, почему я заметила, но вот заметила и задалась вопросом, отчего он не предложил руки и отчего я это заметила.

– А как вы начали писать сценарии? – спросил он, открыв дверцу со своей стороны и поставив термокружку с кофе, снятую с крыши моей машины, в подставку ближе ко мне. Надо же, а я совсем забыла!

– Выиграла конкурс в колледже.

Строго говоря, это тоже правда.

– Какой? Конкурс на лучший сценарий? – Повернув ключ в зажигании, Джетро положил мобильный на приборную доску – видимо, чтобы сразу видеть сообщения.

– Нет. Конкурс стендапа на первом курсе.

– Так вы комедии пишете! – Улыбка вернулась на лицо рейнджера Джетро.

Мне очень нравилось, как легко он улыбается. Учитывая его прошлое, особенно мутную криминальную часть, я поражалась, с каким искренним дружелюбием и как оживленно он держится.

Я собралась с духом, желая быть честной, но очень надеясь, что, если я расскажу правду, Джетро ни о чем не догадается.

– Ну, проходил конкурс на стендап, импровизацию и тому подобное, а в зале оказалась голливудская агентесса по поиску талантов, довольно известная в своем кругу. У нее племянник в конкурсе участвовал. После моего выступления она ко мне подошла. Я показала ей кое-какие свои работы – с юности люблю сочинять, и она вывела меня на нужных людей, которые причесали мой первый сценарий…

Между прочим, это чистая правда – я опустила только часть о войне предложений между киностудиями, которые наперебой хотели заполучить сценарий. И еще я не стала уточнять, что агентесса категорически настаивала на том, что главную роль должна сыграть я, и никаких возражений слушать не пожелала.

Правда, я не сильно сопротивлялась. Упустить шанс стать кинозвездой в двадцать лет? Еще чего!

Джетро развернулся в обратную сторону, к главной дороге, которая, как я уже запомнила, называлась Мотыльковой просекой. Я чувствовала, что у него на кончике языка вертится новый вопрос, и поспешила перепрыгнуть опасный участок:

– А шесть лет спустя я заблудилась в Теннесси, задумавшись над очередным сценарием.

– Ну, есть места и похуже, – он сопроводил свое заявление лукавой улыбкой.

– Ох, не говорите. Россия, например. Не хотелось бы мне заблудиться в России. Путин мог принять меня за тигра и загнать на вершину горы…

– Или Северная Корея. Тамошний президент принял бы вас за пончик.

Я сморщила нос:

– Значит, по-вашему, я похожа на пончик?

– Нет, но я то и дело ловлю себя на мысли, какая же вы на вкус.

Я ошеломленно уставилась на Джетро (что вызвало у него новую лукавую улыбку) и захохотала, откинув голову.

– Вы просто супер! Блеск!

И я слегка шлепнула рейнджера по плечу, попутно оценив его бицепс. Джетро смеялся вместе со мной.

Кстати, бицепс у него оказался замечательный. Очень-очень хороший бицепс.

Не уступив инстинктивному порыву потрогать рейнджера Джетро где-нибудь еще, я взяла кружку с кофе и поставила себе на колени, чтобы занять руки.

– Зачетная попытка завуалированного флирта. Гляжу, вы многому можете меня научить.

– В смысле флирта? – с сомнением переспросил он. – Это вряд ли.

– О да! Сто процентов. Из вас получился бы замечательный персонаж. Вы находчивый, остроумный и красивый. В книгах всем подавай серьезного героя со сложным характером, но в моих фильмах – то есть в сценариях, которые я пишу, а я сочиняю романтические комедии, – все ждут, что главный герой будет умным и очаровательным. Женщины обожают смотреть на таких мужчин в кино. Только представьте себе Райана Рейнольдса с бородой!