скрутило спиралью. Внутри рубки всё ходило ходуном, трещали перекрытия, дым валил из приборов. Бронеплиты носовой части «Георгия Победоносца» вздулись и брызнули расплавленными ошмётками, освобождая заключённый в них светящийся призрак поезда, мгновенно рассыпавшийся на тысячи искр.

Немо буквально вмяло инерционным ударом в крышу вагона. Священник остался стоять на месте, окутанный неземным сиянием. Его молитва дошла до пафосных высот:

— …ибо Господь пастырь мой!

— Передай привет Создателю от бездушных тварей! — капитан, жужжа неисправными сервомоторами, выбрался из вмятины. — Надеюсь, он ждёт тебя…

Иерей недоуменно оглянулся и увидел своё изуродованное тело, размазанное по крыше вагона. Зажмурившись, он сжал крест побелевшими руками и отчаянно забормотал молитвы, постепенно тая в воздухе.

— А?! Съели?! Скушали полной ложкой! — зашлась в радостной истерике на полу Вероника. — Выдержала, поняли! Вот вам большие бюджеты! Вот вам классные специалисты!

— Вы мне всю аппаратуру сожгли, ироды! — раздался в коммутаторе обиженный голос Макса.

Лис приподнялся и выплюнул на палубу пару зубов.

«Молния» выставила зеркальные паруса и, ловя трассовые потоки энергии, устремилась в глубь забарьерных просторов.

Глава 6

Потянулись серые и ничем не запоминающиеся дни. По обеим сторонам проносились неведомые города-призраки, отмеченные незнакомыми названиями на карте: «Тюмень», «Омск», «Новосибирск». Когда они подошли к точке под названием «Иркутск», штурман спросил старпома:

— Когда второй переход?

— Тут не в километраже дело, а в набираемой критической массе расстояния. Как только накопим, сами скакнём.

К прорыву Второго Барьера экипаж «Молнии» подошёл более сосредоточенно, нежели в первом случае. Капитан застыл неподвижной скульптурой на мостике, сжимая поручни. Навигатор решил, что пришло время пустить в ход все средства, и достал клетку с мышами. Ориентируясь по еле заметным обертонам их изменяющегося писка, он вёл экспресс через волны аномалий. Все старые схемы пришлось отбросить, так как изменилось само пространство и физические законы, его формирующие. Не раз и не два паровоз кренило сорваться в петлю Брюма, но и тут чутьё не подвело Лиса.

После второго перехода у штурмана в памяти остались странные и не связанные между собой фрагменты. Какие-то бесплотные медузообразные существа с человеческими лицами прилипали снаружи к иллюминатору и махали им своими щупальцами, шевелили губами… В голове пел мощный церковный хор, прерываемый сухими строчками из его биографии… Капитан Немо, сидящий в углу, и мерный, успокаивающий звук его голоса: «Ну, что ты воешь? Погляди на Веронику — смотри, как она мужественно лежит без сознания. Бери пример…».

Пришёл Лис в себя в закутке угольного вагона. Красные слезящиеся глаза, дрожащие руки. В его потрясённый мозг пришла чёткая и ясная мысль — третьего раза он не перенесёт. Проходя мимо топки, он увидел, как углежоры бросили лопаты, схватили одного из своих и силком запихали в раскалённую печь.

Парень поймал за руку проходящего мимо Бориса:

— Боцман… Там у тебя разборки какието возле топки. Одного углежора сожгли.

— То-то из трубы дым странный повалил. Не паникуй, бывает. Главное, чтобы уголь в печь непрерывно поступал, остальное нас не должно волновать. Занимайся своими делами — скоро будем тормозить возле Читы, нужны расчёты.

— А что там?

— Знакомый алхимик один, кличка — Лучник. Заправимся углём и ещё кое-чего на борт примем. В общем, сам увидишь. И не раскисай! — Борис со всей силу хлопнул его по спине.

Паровоз остановился возле гигантской кучи бурого угля, на которой возвышалась долговязая фигура в плаще с капюшоном, скрывающим лицо. В руках она держала лук. К наконечникам стрел были примотаны какие-то угрожающие свёртки. Капитан, громыхая сочленениями, поднялся наверх.

— Что, как всегда, настороже? — усмехнулся Немо. — Тут же, кроме нас, никто не ездит?

— Осторожность не повредит, — сухо ответил Лучник. — Привёз?

— Как договаривались, — капитан извлёк из котомки учебник химии за девятый класс.

Лучник осторожно принял книгу, раскрыл её и любовно провёл пальцами по периодической таблице Менделеева. Затем достал из кармана светящийся шарик и кинул Немо.

— Томидий-321, мой новый элемент.

— Мог бы и поосторожнее, — проворчал Немо, — в прошлый раз такой штучкой весь котел раскурочило.

— В этот раз, если по-прежнему руки из задницы растут, исчезнете в милосердной вспышке. — Лучник собрался уходить.

— А чёрный уголь? У меня от бурого углежоры вялые…

— Обойдётесь. Тут другого нет.

Когда поезд начал набирать ход, Лис оглянулся назад — алхимик стоял на вершине угольной горы и махал им вслед зажатым в руке луком.

Глава 7

Когда светящийся шарик опустили в котёл, то вода в нём немилосердно взбурлила, а сам он стал накаляться, пока не стал малинового цвета. «Молния» понеслась вперёд, щёлкая астральные скорости, как семечки, вскоре перевалив за девятую. Штурман в панике оглянулся на старпо ма — побледневшая Вероника закусила губу. Паровоз сначала угрожающе скрипел и раскачивался, а затем принялся разваливаться прямо на ходу.

— Где Немо!? — прокричал он девушке. — Надо срочно эвакуироваться! «Молния» неуправляема!

— Ты не понимаешь, Лис! Это последний, третий Барьер — слишком долго мы шли к этому моменту…

— Как ты не понимаешь — нет никакого Владивостока! Священник был прав — мы катимся в ад!

— Мне без разницы. «Молния» — это я.

Чертыхнувшись, парень полез на крышу и нашёл капитана, стоящего возле смятой трубы и смотрящего вперёд, на зарождающееся сияние.

— Ну что, иеромонах Андрий? — Немо обернулся к навигатору. — Вот мы и у ворот рая. Ты рад?

— Опомнись! Это вечная петля Брюма! Из-за своих амбиций ты тянешь всех на Вечный Путь…

— И что? Как ты не поймёшь — достижение цели тут не главное. Разве бесконечно стремиться к своей мечте не есть лучшая доля для таких циников, как мы? — капитан сграбастал штурмана в охапку. — В чём дело, хитрый Лис? Неужели природная осторожность затмит твою путеводную звезду?

Красные линзы Немо яростно сверкнули:

— Тогда почему ты не воспользовался передатчиком из своей котомки, зачем спас меня в схватке с церковником?! Во что ты веришь — отвечай?!

— Я уже давно верю только своему чутью и глазам, капитан Никто, — штурман освободился от хватки капитана. — И они говорят мне, что надо убираться.

— Как хочешь. — Немо повернулся к накатывающему сиянию и раскинул руки, обнимая мир. — И да воздастся каждому по вере его!

Небеса разверзлись, явив грозный лик. Ударил колокол, и раскатистый голос громогласно известил:— Живым — живое, мёртвым —