Шрифт:
Закладка:
Там ещё было что-то про ракету и старый томик “Кто есть кто”, хотя утром он не смог припомнить, к чему они там возникли. (Полная запись этого сна вызвала бы сильнейший интерес Остина Картера или Хьюго Чантрелла, поскольку оба были учениками Дж. У. Данна[35].)
Сон напомнил ему, что делать. Отложив отчёты по Тарбеллу, Маршалл снял трубку, набрал внутренний номер и распорядился тщательно опросить всех театральных костюмеров, чтобы проследить аренду большой лопатообразной чёрной бороды для роли Дерринджера. Наверное, нет смысла, но попытаться стоит.
Всё ещё держа трубку в руке, он поколебался, затем решительно кивнул самому себе, вызвал внешнюю линию и набрал неуказанный нигде номер Хилари Фоулкса.
“Алло” Вероники Фоулкс было щедро наделено неопределённым эмоциональным подтекстом. Маршалл мог представить, как она заказывает продукты, если вообще предаётся столь плебейскому занятию, с величием Борджа, закупающей месячный запас аква-тофаны[36].
— Могу я поговорить с мистером Фоулксом?
— Кто это?
— Дьявол с трубкой, — извращенчески выразился Маршалл, заинтересовавшись, не сбросит ли она звонок.
Она этого не сделала. Через мгновение мягкий низкий голос Хилари спросил:
— Да? Да?
— Это Маршалл, мистер Фоулкс.
— О. Подождите минуту. Я переключу на аппарат в своём кабинете. Подождите минутку.
Маршалл ждал и размышлял, почему Хилари всегда всё повторяет. Это походило на заикание или тик и, вероятно, немало бы развлекло психоаналитика.
— Да, — через несколько секунд продолжил Хилари. — Я не хотел тревожить жену, лейтенант. Она ужасно нервничает после того случая с бомбой. Ужасно. А что вы об этом узнали? Что это была за бомба?
— Самая распространённая. Никакого творческого воображения. Любой человек со связями в преступном мире легко может такую раздобыть.
— В преступном мире? Связи? Но, лейтенант… Вы же не имеете в виду, что мне угрожает банда?
— Не спешите с выводами, мистер Фоулкс. У самых неожиданных людей могут быть связи в преступном мире. Особенно с учётом политической обстановки в этом городе. Я полагаю, что даже столь посторонний всему этому человек, как вы, имея ваши средства, мог бы заполучить такую машинку, немножко принюхавшись и умаслив. Наша единственная надежда отследить её — через коробку, и это не слишком вероятно.
— О, — печально проговорил Хилари.
— Но я хотел спросить вот что: вы вспомнили ещё каких-нибудь… так сказать, кандидатов?
— Нет, лейтенант. О Боже, нет. Кроме того, что я говорил…
— Да. Различные люди, кого вы могли задеть как распорядитель прав. Тогда скажите: вы когда-нибудь задевали некоего Остина Картера?
— Картер? Картер? Позвольте… О да. Это тот человек, что хотел цитировать всё подряд из книг моего отца и не платить за это. Я проявил твёрдость; так что он убрал все цитаты, лишь бы мне не платить.
— И всё?
— Да, лейтенант. Да, кроме… Ну, — хихикнул Хилари, — сознаюсь, я мог сыграть некоторую роль в том, что “Метрополис-Пикчерз” отказали мистеру Картеру с его последним романом. Я, естественно, чувствовал, что человек, проявивший столь шокирующую непочтительность к моему отцу, едва ли приемлем на той же студии, что проделала такую прекрасную работу по выпуску фильмов о докторе Дерринджере. Естествннно.
— Естественно, — эхом откликнулся Маршалл, восхищаясясь наивной изобретательностью, с которой Хилари подавал дело.
— Но, лейтенант…
— Да?
— Вы имеете в виду, что вы… что у вас есть какие-то улики против этого мистера Картера?
Маршалл поколебался.
— Вы будете сегодня днём дома?
— Да.
— Хорошо. Давайте встретимся. Я хотел бы задать вам ещё несколько вопросов и дать некоторое представление о том, какие у меня есть доказательства. Там посмотрим, пожелаете ли вы предъявить обвинения.
— Бог мой! — ахнул Хилари. — Такая быстрая работа, лейтенант. Такая быстрая. Я и не ожидал…
Последовало долгое молчание. Маршалл дважды повторил: “Да?” Ответа не последовало. Он громко произнёс: “Мистер Фоулкс!” и услышал стон и что-то вроде грохота. Затем на линии повисла тишина.
Он безрезультатно покачал телефонным аппаратом, затем повесил трубку и вновь набрал номер. Занято — трубка у Фоулкса была всё ещё поднята.
Маршалл набрал внутренний номер, отдал определённые распоряжения, повесил трубу и потянулся за шляпой.
Затем, по некотором размышлении, он набрал номер, найденный у Джонатана Тарбелла.
2
Перед зданием не было никакого ажиотажа. Ни толп, ни патрульной машины.
— Может, тревога и ложная, — сказал Маршалл сержанту Рэгленду. — Но оставайся здесь, перед входом. В это время утра толп не будет. Узнавай имена всех, кто выходит, и причину их пребывания здесь.
Первым делом он поднялся к управляющей. Та сдержанно поприветствовала его.
— Да, я поднималась к Фоулксам. Но миссис Фоулкс сама открыла дверь и заверила меня, что её муж, как обычно, работает в кабинете. Я не могла врываться, не правда ли? И, поскольку вы решили не говорить мне, в чём дело…
— Всё в порядке, — сказал Маршалл. — Спасибо.
— Надеюсь, вы понимаете, — продолжала она, — что в этом доме не так уж привычны к полиции…
— Простите. Но мы появляемся, когда нужны. Спасибо.
Он поднялся на лифте, почти что испытывая облегчение. Если Вероника Фоулкс, в той же самой квартире, ничем не обеспокоена… Он мысленно запнулся. Если, конечно, не сама миссис Фоулкс…
На звонок в дверь Фоулксов ответила горничная Алиса.
— Я хотел бы поговорить с мистером Фоулксом.
— Он у себя в кабинете, сэр, и, боюсь, он не хотел бы, чтобы его беспокоили.
— Это очень важно.
— Я помню, сэр. Вы из полиции. Но даже ради полиции я не могу отрывать мистера Фоулкса. Он очень привередлив, сэр.
— В чём дело, Алиса? — К горничной подошла Вероника Фоулкс, облачённая в неглиже слишком впечатляющее и пышное, чтобы быть соблазнительным. При виде посетителя её глаза заблестели. — Опять вы!
— Простите, миссис Фоулкс. Но очень важно немедленно поговорить с вашим мужем.
Глядя на служанку, она словно подавила в себе целую коллекцию замечаний.
— Вы говорили с ним по телефону не позднее получаса назад.
— Вы с тех пор его видели?
— Нет. Он всё ещё в кабинете.
— Тогда, боюсь, я должен просить вас впустить меня. Или, — добавил Маршалл, заметив её колебания, — мне потребовать официально?
— Очень хорошо. Проходите, — с покорным жестом сказала Вероника.
Она пересекла гостиную и постучала в дверь кабинете. Постучала второй раз и открыла её.
Когда в гостиную вошёл Маршалл, мягкий голос проговорил:
— Доброе утро,