— Ой, — вскрикнула вдруг Эмотан, — смотри, твой браслет шевелится!

— Браслет? — Асоро удивленно посмотрел на девочку. — Да это же Унга, живая змея, — поняв ошибку Эмотан, объяснил сын обба. — Унга добрая и жалит только тех, кого я ей велю. Не бойся, погладь ее.

Эмотан дрожащими от страха пальцами погладила Унгу, но змея, не обратив внимания на ласку, поползла вверх по руке мальчика и обвилась вокруг его шеи, став похожей на те ожерелья, которыми были украшены ухув-элао.

— Ну, ну, Унга, — сказал Асоро, — ты мешаешь, ступай на место.

Унга послушно вернулась обратно на руку.

— Молодец. А теперь скажите, дети, — эти слова сын обба произнес так, будто бы он был намного старше Жороми и Эмотан, — умеете ли вы хранить тайну?

— Когда мы хотим сказать друг другу что-нибудь очень важное, мы прикладываем два пальца к губам. Это значит: слушай и молчи, слушай и не выдай никому, — ответил Жороми.

— Ну, хорошо. Слушайте и не выдайте никому, — сын обба приложил два пальца к губам точно так же, как это сделал только что Жороми. — Вывести из дворца я вас не могу, потому что стражники спросят: «Кто эти люди, которые не входили во дворец Великого, но хотят из него выйти?» Что я им отвечу? Перелезть незамеченными через стену, как вы это сделали ночью, сейчас невозможно. Но я знаю тайный ход. Если вы кому-нибудь расскажете про него, то тебя, мальчик, я убью ножом, а тебя, девочка, жалом Унги. Никто во дворце, даже мой отец, не знает про подземный ход. Он был вырыт так давно, что все забыли о нем, я обнаружил его случайно. Я хочу вас спасти и потому открою вам тайну хода.

С этими словами Асоро поднялся на алтарь. Знаком велев детям следовать за ним, он осторожно, чтобы не задеть высокие изогнутые бивни, прошел между бронзовыми головами и, подойдя к стене, отогнул край белой ткани. Дети увидели вделанное в пол кольцо. С силой потянув его, Асоро поднял большую квадратную доску. Под нею зияла черная яма.

— Не бойтесь, — сказал он. — Здесь неглубоко. Вы спрыгнете вниз и пойдете по галерее, которую люди прорыли под землей давным-давно. Вы будете идти долго. Когда же галерея кончится, ты, мальчик…

— Меня зовут Жороми, — перебил его Жороми.

— Хорошо, ты, Жороми, увидишь перевитые лианы. Влезь по ним наверх и помоги выбраться девочке. Только, прежде чем вылезать, прислушайтесь — нет ли поблизости людей. Ход приведет вас в лес, а оттуда дорогу к дому вы найдете. Идите.

— Спасибо тебе, сын обба. Ты действительно очень хороший человек. Я буду тебе верным воином и другом, — сказал Жороми и, взяв светильник, спрыгнул вниз.

— Как же тебя зовут, девочка?

— Эмотан. И я тоже буду тебе другом, если, конечно, ты захочешь.

— Давай, Эмотан, я помогу тебе спуститься вниз, — вместо ответа сказал сын обба.

— Нет, спасибо, я умею прыгать не хуже мальчишек.

Когда огонек светильника стал удаляться, Асоро, что-то вспомнив, склонился над ямой и крикнул:

— Жороми и Эмотан, запомните то место в лесу, куда приведет вас ход. Сегодня, как только спадет жара, я приду туда!

— Мы будем ждать тебя, — услышал Асоро голос Эмотан, а затем огонек исчез в темноте.

Асоро положил на место доску, закрыл ее тканью и вдруг почувствовал, что ужасно хочет спать.

— Пойдем, Унга, — зевнув, проговорил он.

Унга повела бусинками глаз и опустила свою узкую головку на руку мальчика.

Глава XI

Когда спала жара

Кто сосчитает деревья в лесу?

Из африканской сказки.

Домой Эмотан и Жороми вернулись, когда небо стало совсем светлым. На улицах женщины убирали сор. Они работали молча. Чуть слышное шуршание метелок не нарушало тишину, которая предшествует наступлению шумного утра.

Простившись с Жороми, Эмотан юркнула в свою комнату. Ее отсутствия никто не заметил. По утрам в комнату Эмотан ни мама, ни няня не заходили, все в доме привыкли к тому, что она любит спать долго. Сегодня Эмотан вышла завтракать так поздно, что мама нахмурилась, а старая няня проворчала что-то по поводу «ленивых девочек».

Эмотан только улыбнулась в ответ. Ведь никто из них не знает, что ночью она познакомилась с самим сыном обба и скоро увидится с ним опять. Только надо дождаться, чтобы спал полуденный зной, а солнце как нарочно замерло в середине неба. Чтобы время прошло скорее, Эмотан отправилась к мастерской, где работали литейщики, и заглянула в щелку ворот. По двору ходило много людей, но Жороми среди них не было. Эмотан вернулась домой, а затем снова поплелась к мастерской и уселась напротив ворот в тени густого дерева. Наконец, когда ждать стало просто невыносимо, ворота распахнулись — и Эмотан бросилась навстречу Жороми.

Тут ей загородил дорогу Осунде, муж Ириэсе. Он схватил Эмотан на руки и закружил, как маленькую девочку.

— Отпусти сейчас же! — крепкие кулачки Эмотан замолотили по широким плечам Осунде. — Отпусти, мне некогда. У меня важное дело.

— Никакое важное дело не помешает тебе узнать, как готовит моя Ириэсе батат с подливкой. Жороми тоже будет нашим гостем.

— Спасибо тебе, Осунде, — вежливо поблагодарил учителя подошедший Жороми. — Но сегодня у нас действительно важное дело. Мы придем к тебе в другой раз.

Осунде смеясь опустил Эмотан на землю, и она тотчас понеслась прочь, на ходу крикнув Жороми, чтобы он бежал следом. Осунде увидел, как Жороми догнал девочку и, что-то говоря, взял ее за руку. Теперь они пошли медленно и не торопясь свернули на улицу, ведущую к лесу. Тут Осунде окликнули, и он вместе с другими мастерами заспешил домой, не думая больше о детях, у которых были свои дела и развлечения.

Жороми и Эмотан миновали стены города и долго шли по узкой тропинке, протоптанной среди высокой, выше их роста, травы, пока, наконец, не попали в лес. В лесу было прохладно. Ветвистые кроны деревьев переплелись так густо, что закрыли небо. Солнечные лучи с трудом пронизывали зеленую толщу листвы. Цветущие лианы обвили стволы, перекинулись с одного дерева на другое, сплетая ветви и корни в один причудливый узор.

Вооруженные острыми шипами цветы поднимали яркие венчики над густой травой, а сверху спускались мясистые стручки исполинских бобов и большие красные ягоды, формой напоминающие сердце. В другое время Жороми и Эмотан