Жороми, Асоро и Эмотан стояли совсем близко друг к другу. Им было радостно и грустно, но больше радостно. Ведь никто из них не знал, как много горя заставит их пережить далекая, заманчивая Португалия. Они стояли, прощаясь, их черные курчавые головы склонились, а руки переплелись, как в танце.

Сын обба говорил:

— Вот как вы узнаете о том, когда надо прийти сюда в лес. В окно башни, около которой вы ночью пробрались во дворец, я выставлю копье с моим знаком — хитрым и отважным леопардом. Это будет наш тайный сигнал встречи. А теперь прощайте, барабаны уже совсем близко, — Асоро приложил два пальца к губам и нырнул в лиановые заросли.

Жороми и Эмотан подождали, пока сомкнулись стебли, закрывавшие вход в подземелье, а затем побежали туда, откуда все громче и громче доносилась победная песнь барабанов.

Глава XII

Прощальный пир

Хорошо, когда твои гости — друзья, плохо, если среди них есть враг.

Из африканской сказки.

Вскоре дети увидели отряд, длинной цепочкой идущий по лесу. Воины держали в руках копья и пестро раскрашенные деревянные щиты; их поступь была легка и упруга, юбочки из пальмовых волокон, опоясывающие бедра, мерно покачивались в такт шагам. Трудно было представить, что эти рослые красивые люди, на черной блестящей коже которых ярко выделялись белые круги и полосы, проделали многодневный путь по лесным тропам.

Но что это за жалкие тени движутся следом? Почему у них такой замученный вид?

— Смотри, это пленные рабы, — шепнул Жороми, осторожно раздвигая колючие кусты, служившие им укрытием. Эмотан и сама догадалась о том, что это рабы: их шеи охвачены веревкой, руки связаны за спиной, одежда забрызгана кровью. Эти люди чужие, их лбы не помечены насечками, но вид чужаков был так жалок, что Эмотан не удержалась и тихонько шмыгнула носом. Особенно грустно было смотреть на женщин, к спинам которых были привязаны маленькие дети. Рабы шли молча, покорясь своей страшной участи, даже исхудавшие за время пути малыши не плакали, очевидно, боясь подать голос. Наконец, грустное шествие рабов кончилось. Снова легким шагом, играя сильными мускулами, пошли воины обба. Как только они миновали кусты, за которыми притаились Жороми и Эмотан, дети вылезли на тропу и, догнав отряд, пристроились в его хвосте, чтобы на виду у бенинских ребят вместе с воинами обба вступить в город.

В Бенине отряд встретили радостными криками и громом барабанов. Из домов выбегали люди. Они махали руками, гремели трещотками, приветствуя победителей. Пленных провели по всем тридцати улицам города, чтобы жители всех кварталов могли увидеть богатую добычу обба, а затем втолкнули в большой пустой дом, за которым сразу же начиналась непроходимая болотная топь. Вокруг дома поставили стражу, а участники похода за рабами отправились во дворец, где их ждали награда и веселый пир.

Конечно, простых воинов дальше первого двора не пустили, но и это считалось великой честью — ведь мало кто из бини видел внутренние постройки дворца великого правителя. Начальники отрядов прошли в большой зал. Здесь уже было много гостей. Черные сановники сидели на циновках вместе с белыми моряками. Молчаливые, неслышно двигающиеся слуги подавали еду и питье.

Обба не почтил пир своим присутствием, его второго сына тоже не было, только толстый, постоянно пьяный наследник Великого, развалясь, сидел на леопардовой шкуре. На него никто не обращал внимания, никто с ним не разговаривал, он был предоставлен старому слуге, который все время подливал вино в его калебас. Сегодня во дворце пили много. Пальмовое вино сменялось крепким ромом. Черные и белые превосходно понимали друг друга: белые разом сдвигали тыквенные бокалы, крича: «Би-ни, Бенин, обба!» — это означало, что они пьют здравицу в честь города Бенина, его жителей бини и их правителя обба. «Португалия, король!» — кричали в ответ черные.

Но вот приветственные возгласы заглушила громкая музыка. В зал вбежали танцоры. Прыгая бок о бок или лицом друг к другу, они закружились, понеслись по кругу, ловко выбрасывая в сторону то одну, то другую ногу. Музыканты без устали били в барабаны, гремели трещотками, отбивали ритм ударами в ладоши. Бурная музыка и неистовый танец захватили подвыпивших гостей. Несколько моряков ворвались в круг танцоров. Не выдержал и боцман. Неуклюже затопав на месте, он пытался под звуки чужой музыки воспроизвести пляски своей давно покинутой деревни. Стоявшие рядом с ним чернокожие захлопали в ладони и криками стали поощрять попытки толстяка. При этом они громко смеялись, сверкая белыми зубами.

— Дикари, что с них взять. Танцуют, как черти в аду, где уж доброму христианину за ними угнаться, — ворчал боцман, возвращаясь на место.

Не все принимали участие в шумном веселье. Нетронуты были калебасы Уваифо и Сауда, увлеченных игрой в зерна, которые они передвигали по квадратным углублениям, вырезанным в днище большого деревянного блюда. Задача каждого игрока заключалась в том, чтобы, сняв с блюда как можно больше зерен противника, провести на чужое поле свои.

Эта игра напоминала игру в шашки, и Сауд с увлечением делал ход за ходом, не уступая без боя ни одного зерна. Вскоре к ним на циновку подсели Си-кейра и Педро. Глаза капитана радостно блестели; святой отец угрюмо смотрел в пол, боясь осквернить себя одним видом бенинских плясок.

— Сауд, — Сикейра, прихлебывая вино, подождал, пока закончится очередная партия, — скажи военачальнику, что мы благодарим его Величество обба Эвуаре за прием, оказанный нам. Скажи, что мы всем довольны, что Эвуаре — Великий король, а его военачальник великий воин и мудрый советчик. Сауд перевел сказанное капитаном.

— Еще скажи, что мы приплывем обратно, как только сменятся четыре луны, и привезем богатые подарки обба и его советникам.

Сауд, подыскивая нужные слова, перевел и это. Уваифо кивнул головой и сказал:

— Пусть привезет много стреляющих палок.

— За это вождь белых просит рабов, пять рабов за каждую палку.

— Рабы будут. Мои воины приведут их из леса. Их будет столько, сколько захочет белый вождь.

Сикейра с трудом сдержал свою радость:

— Мы покинем Бенин на рассвете. Пусть приготовят все необходимое для сына обба и дадут ему свиту, но не более шести человек. Места на корабле мало, а в трюмы погрузят рабов. Далее, скажи ему, что священник, отец Педро, останется здесь, он хочет построить божий храм.

— Мы чтим всех богов, — просто ответил военачальник, — пусть белый бог живет по соседству с нашими.

При