Ты бросаешь взгляд на Клауса. Твой босс всё видел.

– Ну что, заказывать-то будем? – спрашивает Бриджет. – Потому что если вы не собираетесь ничего покупать…

Не успевает она закончить фразу, как двери театра распахиваются, и небольшая, но шумная толпа выплёскивается на улицу. Это вполне обычная публика, которую можно встретить в этой части города.

– Боже, это уже просто тревожный звоночек, – говорит вампир в куртке, отделанной белым мехом.

– Тревожный звоночек? По-моему, он и номер правильно набрать не мог. Кстати, о звонках, я вызываю такси? – отвечает бес, вытаскивая из кармана мобильник размером практически с него самого.

За ними волочат ноги два явно мёртвых клоуна, они поддерживают друг друга под руку и переговариваются, понизив голос.

– Ужасно, – говорит один.

– Это буквально оскорбление искусства, Банго, – поддакивает второй. – Я так понимаю, он украл твой сценический облик?

– Именно так. Он накрасил щёки так же, как и я. И это после всего того, что я для него сделал. Это убожество, а не представление. Знаешь, на кого он был похож, Бинго?

– Скажи это вслух, Банго. Я знаю, что ты сейчас скажешь, но всё-таки скажи это, скажи.

– Он был похож на живого клоуна, который прикидывается зомби-клоуном.

Второй клоун хлопает первого по плечу рукой в огромной перчатке.

– Всё так. Всё именно так. Какое разочарование.

Клаус наклоняется и говорит тебе на ухо:

– Любопытно, а? Труппо, может, и не величайший актёр в мире, но есть одна роль, которую он наверняка играет хорошо, и это роль зомби.

Вокруг фургончика ведьм собралась толпа, все заказывают еду, смеются и толкаются. Ты уже готовишься прищучить ведьм, указав им на цвет волос монстра, но тут тебе в голову приходит другая мысль. А что, если Труппо всё-таки имеет отношение к этой загадке?

– Что думаешь? – спрашивает Клаус. – Навестим Труппо или подождём, пока ведьмы освободятся?

Не такой уж и Труппо

Зомби-клоуна Труппо вы находите в гримёрке. Сегодняшнее шоу одного актёра закончилось. Судя по выражению его лица и комментариям зрителей на улице, успехом тут и не пахнет. Клоун сидит перед зеркалом и смотрит на своё отражение. Перед ним лежит букет высохших цветов.

– Знаете, что самое трудное в бытности древним актёром? – спрашивает он.

– Недостаток денег? – предполагает Клаус.

– Нет, не это. И даже не неопределённость и бесконечное недовольство публики. Самое трудное – признать, что все вокруг были правы. Я всегда был

посредственностью.

– Вы слишком к себе строги, – говорит Клаус. – Это всего лишь одно неудачное шоу.

– Одна неудавшаяся карьера – так будет ближе к истине, – драматически произносит клоун. – Я только и делал, что скакал от одного неудачного решения к другому, точно шарик в пинболе. А теперь я просто проваливаюсь вниз, не затронув ни одной лопасти, никому не нужный, нелюбимый и…

Труппо вытаскивает из кармана большой платок в горошек.

– Непризнанный.

– Всё ещё может измениться, – кажется, Клаус и в самом деле хочет подбодрить его.

Цветок, торчащий из кармана Труппо, приподнимается, и клоун на миг веселеет, но в следующий миг снова грустнеет, и цветок никнет.

– Нет, не думаю. Я полагал, что нашёл ответ, однако, боюсь, я снова принял отвратительное решение.

– Какой ответ, Труппо? – спрашивает Клаус. – Что вы сделали?

Клоун берёт в руки букет увядших роз.

– Сегодня Банго был среди зрителей, чтобы посмотреть на мой позор. Уверен, он смаковал каждое мгновение.

– Это тот клоун, который обвинил вас в том, что вы украли его лицо? – говорит Клаус.

– Да, – страдальчески отвечает Труппо. – Я чувствую себя таким идиотом. Все эти годы, что я выступал, будучи зомби, я желал того, что потерял, и никогда не ценил того, чем стал.

– Я вас не очень понимаю, – говорит Клаус.

Труппо берёт губку и начинает стирать грим.

– Видите ли, я думал, что мёртвое существование мешает моему творческому росту. Я смотрел на всех этих живых, дышащих кислородом клоунов, и я хотел их жизни.

– Эм, вы забрали их жизни? – говорит Клаус, в голосе которого появляются тревожные нотки: а вдруг расследование повернётся к худшему?

Труппо смеётся:

– О боже мой, нет. Я не это имел в виду. Я хотел быть как они.

Он водит губкой по закрытым векам. Грим стекает с его лица потоками цветной жижи.

– А-а-а, – Клаус с облегчением выдыхает.

– Поэтому я украл генератор.

Труппо берёт полотенце и трёт им лицо. Когда он опускает руки, ты видишь, что его кожа больше не серая и гнилая, а розовая и упругая. Труппо живой. Лёгким движением он снимает красный парик, обнажив коротко остриженные ярко-лиловые волосы.

– Вы использовали генератор, чтобы вернуть себя к жизни, – говорит Клаус.

– Признаю, так и было, – отвечает безутешный клоун.

– Значит, это вы вынесли устройство из дома доктора?

– О нет, – отвечает клоун. – Я ничего не знал об этой гадкой штуке, пока не увидел, как гоблины тащат её с собой.

– Вы видели, как гоблины его украли?

– Да, они собирались её умыкнуть. Я понятия не имел, что это такое. Тогда я спросил у ведьм…

– У Бриджет и Бёрнеллы Милкбёрд, – говорит Клаус.

– Именно. Они рассказали мне про генератор монстров. Я решил, что это мой шанс, и проследил за гоблинами до их дома. Я собирался дождаться, когда все выйдут, и выкрасть его, но потом увидел, что к ним в гости пришёл мальчик-оборотень. Он ушёл вместе с генератором. Принёс его к себе домой. И вновь мой план был пробраться внутрь и выкрасть эту штуку, но я не мог подобрать подходящий момент. Вся суть моей профессии в том, чтобы подбирать подходящий момент.

– И когда этот момент пришёл? – спрашивает Клаус.

– Чуть раньше сегодня вечером. Он вынес его на улицу и использовал. Я понятия не имею, для чего, но я утащил генератор, как только мальчик закончил с ним.

– Выходит, вы получили то, что хотели, – говорит Клаус. – Вы живы. Кажется, вас это не очень-то радует.

– Это трагедия, – говорит клоун, тяжко вздохнув. – Сегодня я понял, что прежде мне исключительно на руку было то, что я мёртв. Настоящий зомби-клоун ценится. Человек, притворяющийся зомби-клоуном, – это шутка… и даже не смешная.

Он прижимает розы к себе и всхлипывает.

– И где же генератор сейчас?

– А, вот.

Труппо откидывает скатерть и отходит в сторону. Ты заглядываешь под стол, ожидая увидеть генератор, но там ничего нет.

– Что за спектакль вы разыгрываете на этот раз? – спрашивает Клаус.

Судя по выражению лица Труппо, он удивлён не меньше вас.

– Но… я ничего не понимаю. Он был там перед моим выступлением.

Краем глаза ты замечаешь что-то яркое. У ножки стола лежит бумажная упаковка с недоеденным хот-догом. Клаус следит за твоим взглядом и тоже видит обёртку.

– Откуда здесь взялось это? – спрашивает он.

– Ведьмы принесли перед началом шоу, – отвечает Труппо. – Это первое, что мне довелось съесть после того, как я вновь ожил. Честно говоря, не намного вкуснее мозгов.

Клаус поворачивается и озвучивает то, что тебе уже пришло в голову:

– Генератор должен быть