— Саш, — его губы растянулись в улыбке, — Ты талантливая и сильная. Чемпионка России, Европы и Мира. Саш, Олимпиада для тебя. Сегодня неудачи, но ты должна собраться и сделать на свой максимум. А я уверен, что твой максимум еще далеко не достигнут. У тебя все получится.

И повинуясь случайному порыву обнял девушку, поглаживая ее по спине. Прямо через бортик, наплевав на то, что у него будет мокрое плечо после этих слез. Главное, чтобы девушке стало спокойнее.

На заднем плане свою короткую программу прогоняла Вероника. Падение во вращении, недокрут в тройном флипе и степ с рукой на двойном тулупе, втором прыжке в каскаде. Тоже плохо, но у нее есть время. Да и катается она не так превосходно, как Александра.

— Ты прав, — она тяжело вздохнула, — Что-то я совсем расклеилась с этой Олимпиадой. Нужно входить в форму.

И тяжелый вздох, подтверждающий, что действительно нужно.

— А что ты тут делаешь? — она проскользила взглядом по парню в олимпийской форме.

— Пришел посмотреть на прекрасных сокомандниц.

Прохорова улыбнулась, отлипая от него и отъезжая. Пошла тренировать прыжки на свободной части катка, пока начинала прокат Ева. Тут Тимур уже смотрел внимательнее. Хотел успеть уйти на трибуны, но не успел и грозился пропустить половину проката, если пойдет.

Тренеры смотрели на неё в пол оборота, обсуждая что-то и иногда посматривая на Сашу. Как бы не было замены в команднике… Тимур поджал губы, смотря на аккуратные и плавные движения легкой как пушинки Евы.

Она упала с тройного акселя, все остальное сделала чисто. Но этот тройной аксель… Панкратов тяжело вздохнул. Смирнова осталась довольна и смотрела в сторону парня, но он развернулся и ушел в сторону выхода. Кажется, романтическое свидание вечером отменяется. Будут тренировать тройной аксель прямо в номере. Потому что это не дело!

Надо будет еще написать Прохоровой, спросить все ли хорошо. Ей катать через два дня, а с таким результатом её могут и снять. Чемпионка Мира, Европы, России, а на Олимпиаде ее снимут с комадника. Даже Тимуру это казалось полнейшим бредом.

«Я приду в пять тридцать» быстро написал он Еве, перед тем, как направиться к выходу из здания. Не нравилось ему, что у сокомандниц начинают сдавать нервы.

* * *

Ева лежала без сил, как рыба, выброшенная на берег. Ноги гудели так, словно она никогда не вставала на лёд и это был её первый раз. Еще и Тимур задерживался, а она еле как выпроводила Сашу из своей комнаты. Кажется, она пошла гулять с Артёмом. Или смотреть на тренировку танцоров. Но собиралась слишком долго и активно, так что та Саша, что вышла из комнаты вечером и Саша, которая плачет на льду, были совершенно разными людьми. Смирнова бы обязательно поинтересовалась на наличие интереса у девушки к фигуристу, но получила бы в ответ соответствующие вопросы.

17:43.

И последнее сообщение в диалоге.

Ева Смирнова: Ты скоро? 17:37

Он не был в сети уже час и Ева начинала слегка переживать. Все ли с ним хорошо? Сходить в комнату к нему очень хотелось, но ноги абсолютно не ходили. К счастью, лежать долго не пришлось и уже через пять минут возле её двери послышались знакомые легкие шаги, а после и стук в дверь. Как бы Еве не хотелось крикнуть «заходи» и остаться лежать, пришлось ради приличия вставать. Как минимум, чтобы не травмировать психику парня своим лежанием. А то сразу себе надумает, что у нее нога болит.

Ева подошла к двери, поправляя свою облегающую спортивную кофту. Открыла, тут же замечая блондинистые растрепанные кудри.

А потом она увидела цветы!

Огромный букет лилий, который и держал этот… этот…

Ева издала звук на языке дельфинов, тут же кидаясь на шею к парню. Конечно, оглушила она его знатно, и обнимать ее было неудобно, но как же Тимур был доволен произведенным эффектом! Одной рукой он обхватил тонкую талию девушки, прокручивая ее. Нога отдала на это движение глухой болью, но Панкратов лишь поморщился, останавливаясь и не подавая звуков.

— Ты… Ты просто… — Ева не находила слов, смотря на огромный букет. Господи, какой же он дорогой… Она даже не могла представить, где он его нашел посреди зимы и в какую цену ему все это обошлось, — Заходи.

Она вспомнила, что они стоят в коридоре и, наверное, жителям соседних комнат очень не понравилось бы выйти на громкие визги девушки. Парень улыбнулся, проходя внутрь и, следом за захлопнувшейся дверью, вовлекая Еву в поцелуй. Легкая улыбка и она уже привстает на носочки, обнимая Тимура за шею.

— Ты чудо, — его глаза блеснули в слабо освещенной комнате, — Забери, пожалуйста, свои цветы.

Ева тут же спохватилась и превратилась в маленький ураган, который быстро носился по комнате и искал куда поставить этот букет, да чтобы он еще и не упал. Вот у Саши будет много вопросов… Но сейчас больше вопросов было у Евы. Например, вопрос откуда он их взял! Но Тимур лишь нагло улыбался и качал головой, мол, а где кроме цветочного можно взять цветы?

В не сезон!

— Тима-а-а, — протянула Смирнова в попытке узнать правду и крутясь перед парнем, севшем на стул. Вместо ответа он просто сгреб её руками и прижал к себе, смотря снизу вверх, — Ну и что ты смотришь на меня?

— Любуюсь красотой, — он щелкнул девушку по носу, на что та сморщилась.

— Ты чего дерешься?

— Я дерусь? — деланно удивился Тимур, слегка разжимая руки на талии. И, пока она потеряла бдительность, резким движением защекотал девушку. Визги разлетелись по комнате, а Ева попыталась вывернуться, бешено прыгая и дергаясь, — Тихо-тихо.

Он слегка ее придержал, поднимаясь со стула и прижимая женское тело к себе. Еще бы она так прыгала со своей ногой! Она могла сколько угодно притворяться, что все хорошо, но Панкратов не слепой и видел на сегодняшней тренировке девочек, что она постоянно держалась за свою ногу. Хоть и не валилась с прыжков, но морщилась при приземлении.

— Как твоя нога? — Рука Тимура скользнула на бедро. Ева дернулась от его руки и та сразу же пропала, — Прости.

Она не боялась его, просто… Это было слишком личное движение. И Смирнова банально застеснялась, тяжело выдыхая и едва находя силы ответить на вопрос.

— Немного побаливает. Но это не страшно, — Тимур отчетливо увидел как щеки наливаются красным. Та-а-ак, надо что-то с этим делать.

Подхватив её на руки и пропустив мимо ушей кучу писков о том, чтобы её опустили на землю, а также боль в