— Тимур, не ломай себя.

— Я сломаю себя, если упущу шанс или подведу страну, — совершенно спокойно отвечает парень, после укатываясь на середину катка. Артём попытался его остановить, слегка вытянув руку, но Тимур отмахнулся.

Еще раз.

— Что происходит? — Ева нахмурилась, смотря, как парень выкатывается в центр.

— Он начинает заново? — девочки спросили это одновременно. Они обе видели это ужасное падение, как он хромает. И думали о самом худшем.

— Он боец, — вздохнула Саша.

А музыка зазвучала вновь для Тимура Панкратова.

— Что с ним? — Тамара Львовна подошла сразу после начала. Денис Русланович вздрогнул, не будучи готовым к тому, что женщина подойдет с другой стороны.

— Травма, — пожал плечами Денис Русланович.

Возможно, он поступил не профессионально, разрешив спортсмену с травмой откатывать еще раз. Если он сейчас еще больше себя повредит, ему придется сниматься и с личных соревнований. Но, почему-то он верил, что парень сможет. Восхитился силой воли? Определенно да. Ведь никто из фигуристов, которых он тренировал, не делал так. Та же Александра Прохорова — она просто не могла идти наперекор боли.

Четверной тулуп.

Он приземлил его, делая шикарный сложный выезд. Было больно, но уже не так сильно. Наверное, злость действовала как обезболивающее, потому что таблетки не могли подействовать так быстро.

Почему-то у Тамары Львовны вопросов больше не было. А вот у Романа и Дениса Руслановича было что обсудить:

— Ты считаешь, он сможет завтра показать высший класс?

— Сейчас посмотрим.

На этом разговор закончился. Как у тренеров, так и у девочек, которые сидели на трибунах. На телефон Евы пришло уведомление. Новостной канал уже опубликовал новость о том, что Тимур Панкратов снят с Олимпиады. Да уж, еще тренера не приняли решение, а они уже опубликовали. Если его снимут… Это будет потеря века. И Панкратов явно будет в ярости.

Кантилевер, исполненный с помаркой, но исполненный.

Тройной лутц.

В душе поднималась злость. На себя, на все вокруг. Даже несмотря на то, что он приземлил прыжок, нога отдала болью. Да катись ты к черту, идиотская больная нога! Разве какая-то физиология будет решать за него — выступать на Олимпиаде или нет? Вот именно, что нет. Его характер был сильнее и он должен показать и доказать это.

Тройной аксель.

Он упал, вставая. Тройной аксель, и завалить! Знал бы он, что на трибунах сидит Ева, которую он учил делать этот тройной аксель…

Ева зажала рот рукой. Каждое падение Тимура выглядело так, словно он больше не встанет. В принципе никогда.

Бауэр, исполненный так же без вопросов.

Он взял раскатку перед прыжком, чтобы зайти более удачно, чем было в прошлый раз. Нога ныла, а Тимур все еще закусывал губу. Но держался, причем более уверенно, чем в прошлый раз.

— Какие прыжки он будет менять? — Денис Русланович абсолютно забыл об этом. Но это было необходимо, действительно. И теперь он понимал, почему Тимур так этого просил. И тоже понимал, почему парень не сказал прямо. Они действительно бы сняли его.

— Тройной лутц в начале он уже поменял. Как я понял, он не будет прыгать четверные в каскадах. Посмотрим.

«Посмотрим».

Как бы завтра во время соревнований так не «смотреть»… Денис Русланович тяжело вздохнул. И уже предвещал волнения от журналистов.

Четверной риттбергер.

Дальше должен был идти тройной тулуп. Но он упал. Вскочил, продолжил дальше, в этот раз делая на отлично дорожку шагов.

— Мы будем его оставлять в команднике, с такими падениями? — вновь повторил волнующий вопрос Роман. Денис Русланович тяжело вздохнул на это.

— Да. Я думаю, да. Но ему нужно будет выпить заранее, на ночь и утром обезболивающих таблеток. И не переборщить с дозировкой, чтобы не чувствовать ног. Иначе это будет полный провал. У нас большой отрыв, мы можем себе позволить поставить не идеального спортсмена. Тем более, ни у кого из наших парней нет стабильной произвольной программы. Ты согласен?

Четверной флип.

Ойлер.

Тройной сальхов.

— Да, — выдохнул Роман, — а он походу делает четверные прыжки в каскадах.

— В следующем точно не будет четыре-четыре, — Денис Русланович вспомнил каскад четверной лутц-четверной флип, который на просмотре Тимур заменил на четверной лутц — тройной флип.

Тем временем девочки на арене смотрели с замершими сердцами. Тимур катал как всегда, превосходно, но ведь они видели, что было до этого… Слава богу, хоть не полностью.

— Ева, у него травма?

Это не её секрет. Нельзя разглашать, нельзя говорить всем об этом направо и налево. Тем более, в кругу журналистов! Это им кажется, что они сидят далеко и никто ничего не услышит, но ведь у этих уши и глаза везде.

— Я не знаю, — соврала девушка, наблюдая за вращением парня. Вращение было выполнено с небольшим косяком, но это не делало программу хуже.

— Он не наступает на одну ногу… Практически, — для Саши было заметно, что весь вес оставался на одной ноге.

Тройной лутц — двойной флип. Совсем простой каскад, но зато Тимур устоял на ногах и смог продолжить программу. Оставалось совсем чуть-чуть и он верил, что сможет закончить. Но, боже мой, как же он боялся подвести Федерацию. Осуждения он не боялся. Но того, что они проиграют из-за его оплошностей — невозможно.

«Нужно идти на четверной лутц вместо сальхова» решил парень, начиная брать разгон и убирая из компонентов гидроблейд перед прыжком. Если бы он его делал, прыжок бы точно не получился.

— Сделает тройной, — попытался угадать Роман, но их брови с удивлением вздернулись вверх в следующую секунду.

Четверной лутц.

Приземленный.

Вращение дальше, особенно когда вращался на здоровой ноге, помогло слегка отдышаться. Сил не было. Вообще. Но было желание и непередаваемые эмоции.

Последняя поза. Финальная. Музыка стихла.

— Господи… — он встал с коленей, на которых заканчивал программу. Тяжело дыша, подъехал к тренерам и застыл в ожидании вердикта. Давайте, лишите его права выступать в команднике.

Денис Русланович молчал. Роман тоже. Вниз уже спускались девочки. Саша встала около тренеров, а Ева в раздумиях замерла перед бортиком. «Плевать» подумала она, вспомнив как боролся с собой Тимур, выполняя сложнейшие прыжки. Рывок вперед и она обнимает его. Между ними бортик, но она все равно крепко прижимается к его плечу. Его голова укладывается на её голову, руки обнимают друг друга. Она чувствует, насколько он мокрый и уставший. Слышит сердце, дыхание…

— Ты молодец… — шепчет Ева, понимая, что все будет в этих фотографиях.

— Спасибо, — легкий поцелуй в макушку и парень вновь смотрит на тренеров.

— Ко врачу, — он тут же поникает. Руки, обнимающие Еву, слабеют. Внутри все ломается на миллионы