Так как аура двигалась вместе с телом, была «приклеена» к нему, и вдобавок слегка изменялась в соответствии с эмоциями носителя, то, совершая определенные телодвижения, обычно выглядящие достаточно нелепо, и испытывая строго установленные эмоции, можно создавать простейшие заклинания. Именно этим способом пользовались некоторые из шаманов варваров. Говоря о плюсах и минусах такого подхода очевидно следующее: во-первых, скорость создания заклинаний была ничтожная. Там, где магу требовалось несколько секунд, шаман тратил на то же самое многие минуты. Второе – сложность заклинаний. Для высшей магии иногда требовалось до получаса, а то и больше времени. Сначала кропотливо выстраиваешь свое плетение [1], потом следует этап проверки на допущенные ошибки и их исправление. Совершать активные телодвижения десятки часов было попросту невозможно. К тому же шаман не мог бы проверить свое заклинание – так как не видел его. Третье – исследования. Как уже было сказано, шаманы магии не видели, а значит почти не могли ее исследовать.

Единственный плюс их подхода заключался в том, что шаманом мог стать любой. Раз они не управляли аурой напрямую – значит им не нужен был управляющий блок в ауре, та самая деталь, отличающая мага от обычного человека. Вот и получается, что потенциально шаманом мог быть каждый, только выучи нужные движения, да походи на курсы актерского мастерства, чтобы уметь злиться и грустить по-своему желанию. Хоть аура простых людей значительно слабее ауры колдуна при любых условиях, но уж на несколько огненных шаров ее хватит. Все бы хорошо, но в конечном итоге расклад сил был таков, что даже слабейший Архимаг при более-менее равных условиях победил бы вообще всех оставшихся в мире шаманов разом.

Вот и тренировался Уриэль, чтобы быть уважаемым магом, а не унылым, никому не нужным, шаманом. Ну или так он говорил своим знакомым. На самом деле он скорее плыл по течению. Будь его воля студент бы снизил количество нагрузки вдвое. Но его, разумеется, никто не спрашивал. Приходилось высиживать лекции со скучающим лицом, а медитировать и вовсе с изнеможённым.

Нужно сказать, что же так не нравилось в медитациях Уриэлю, да и остальным студентам, впрочем, тоже. Они представляли собой следующее – маг из преподавательского состава воздействовал определенным образом на ауру ученика. Тот в свою очередь это чувствовал – воздействие отдавалось неприятными ощущениями в голове, и еще чем-то неясным, похожим на боли в фантомных конечностях. Вот это неясное студент и должен был идентифицировать, отделить от остальных ощущений, каким-то образом «слиться» с этим ощущением и затем оказать сопротивление. Как говорили профессора, как только маг оказывал сопротивление, в его голове как будто что-то щелкало, или лопалась струна, или что-то такое. После этого щелканья колдун начинал видеть магию и с легкостью управлять своей аурой. Никакого переходного периода и промежуточных состояний. Ты либо маг, который способен управлять своей аурой, либо обычный человек. Уриэль вместе с остальными первокурсниками застыл в неопределенном статусе. Потенциал стать магом у него имелся, как и у остальных, но что из этого выйдет пока было не ясно.

Уриэлю казалось, что если эта дурацкая струна не лопнет в течении недели, то лопнет уже его голова. Все-таки медитировали они, прерываясь разве что на лекции и недолгий сон по ночам. Так себе отдых для кого бы то ни было, а уж тем более для изнеженного бездельем купеческого сына. Здесь дурную шутку с ним сыграла и собственная «сила». Так как у его ауры были очень высоки показатели в определенных аспектах, то на нее было сложнее воздействовать, а значит для пробуждения своих способностей ему требовалось больше времени, чем магам с более слабой аурой. Среди студентов ходили слухи, что в наименее престижных академиях все уже перешли к следующему этапу обучения. В Первой Академии спустя месяц обучения из девяносто одного поступившего колдуна, своей аурой управлять научилась только треть. Медитацией они больше не занимались, но продолжали ходить на остальные лекции. Этап с пробуждением способностей должен был продлиться еще две недели. Если кто-то из колдунов не успевал их пробудить, то считалось, что он на это в принципе не способен. Таких студентов исключали из академий. Обычно число их было не велико, может быть человек пять на весь курс.

К слову о курсах. Юных магов донельзя забавляло несоответствие между ничтожным количеством студентов и громкими названиями в Академии. Меньше ста первокурсников во всей Академии! А они ведь потом будут распределяться по факультетам. Это что, по десять человек на факультет? А там ещё и по направлениям разделят! То есть на лекции, семинары и коллоквиумы приходить будет пара студентов. Главное один на один с преподавателем не остаться. Очевидно, структура была бездумно скопирована с обычных университетов. Вот только, например, в столичном Императорском Университете обучалось тысяч двадцать человек. В Академии получалось, что полтысячи – это потолок, который и достичь то сложно, а преодолеть невозможно вовсе. Студентов исключали на всех курсах обучения и особенно устрашающе редели их порядки в первый год.

Так что к головным болям от медитаций добавлялся еще и стресс потенциального исключения. Но эта возможность по-видимому совершенно не пугала его соседей по комнате – уже знакомого мага света Вильяма, Мунита - темного мага из нищей семьи, жившей в трущобах одного из имперских городов и Пирешта фон Шварца, будущего ментального мага. Семья Вильяма перебралась в Империю лет пятьсот назад, спасаясь от последствий неудачного дворцового переворота в соседней стране. То, что Император не только не выдал мятежных аристократов, но и подтвердил статус, наградил землями - было несколько странно. Пригревать у себя на груди предателей не выглядит хорошей идеей. Поэтому Уриэль сразу для себя обозначил, что Акад как раз и был главным заинтересованным лицом в этом мятеже, а предки Вильяма работали на Империю, за что и были вознаграждены. Отец всегда учил его искать второе дно у любого события.

С Пирештом все было куда более однозначно. Его семья перебралась в Империю, спасаясь уже от религиозных, а не политических гонений, всего лишь три десятка лет назад. В это время Акад уже стал известен своими сложными отношениями с божественным планом. Поэтому принимал беженцев с распростертыми объятьями. Но землю и другие блага им было уже выдавать не за что, поэтому фон Шварцы оказались в статусе обычных дворян, что ставило их ненамного выше купцов. Вот поэтому Пирешт как раз и стремился после учебы вернуть все то, что его семья когда-то имела на родине. Он уже