все тело боль физическая как-то хоть чуть-чуть притупила моральное опустошение от свалившегося знания. И разговор срочный субботним вечером тоже стал ясен — Вика из Москвы прибыла спасать положение. Оказалась, что моя невеста беременна и обратилась к ней за помощью — советуясь, сообщать мне об этом или нет.

Вот и прилетела сестра исправлять ситуацию, вообще рассчитывая в идеале уговорить нас с Оксаной отправиться куда-нибудь на острова и сыграть пляжную свадьбу. Она понимала, что о беременности бывшей невесты я так и так узнаю, но хотела, чтобы все зашло как можно дальше, чтобы невозможно было все восстанавливать.

Объяснялась такая активность сестры просто: Вика меня, как оказалось, ненавидела. По причине банальной — постепенно прогрессирующей зависти. Действовала она из-за болезненного желания не допустить, чтобы у меня получилась еще и отличная семья вдобавок к обретенному личному благосостоянию. Мы пусть и были близнецами, но росли не вместе — так уж получилось. Условия у нас были абсолютно разные, и Вика с железобетонной уверенностью считала, что я сопьюсь и окажусь под забором. Моего «успеха», лучшей чем у нее жизни, она просто не смогла простить, постепенно сжигаемая ядом зависти изнутри.

С этим пониманием у меня больше ни капли горечи потери нет. Отстраненно вспоминаю «чужое», теперь уже концентрируясь на полезных знаниях сестры. Потому что в первое свое появление в тумане она прошла и прожила гораздо дальше меня. По воле случая: в момент активации аномалии она была в сотнях километров от Княжева, и в таких ситуациях жнец появляется в непредсказуемом месте, обычно на самой границе мглы.

Вика появилась там, где ее подобрали не рейдеры из поисковых отрядов с раскрашенными в черное лицами, а исследователи научной корпорации Альтерген. После трехдневного карантина на поверхности она оказалась над куполом. Не на орбите, а на одной из парящих в атмосфере станций, зависшей между небом и землей. Таких летающих городов над гексагональным куполом — под которым не действовали технологичные приборы, на планете оказалось множество.

Как летающие города держатся в воздухе, Вика на знала. Знала только, что каждый из них может парить только над туманным монолитом — именно так назывались аномалии. Как я и предполагал, размеры туманных монолитов соответствовали границам гексагонального купола, накрывающего поверхность. Правильные шестиугольники с длинной стороны в шесть римских миль или девять километров — тоже почти правильно я оценил навскидку, увидев один из монолитов вдали.

Большинство аномалий спали как вулканы, некоторые были активны. Перезагрузка-обновление, с заменой территории и появлением новых людей, называлась итерацией. Временной промежуток итераций у разных монолитов отличался — от одного раза в месяц, что считалось очень часто, до одного раза в год.

Туманные аномалии на Альбионе — неиссякаемый источник ресурса, от банальной еды и товаров широкого потребления, до людей и технологий. Местные государства и альянсы, сосуществующие в звездной системе Римского мира, пусть и принадлежат к высокотехнологичной цивилизации, но любая такая цивилизация, пока не ушла в техническую сингулярность, без чугуния далеко не уедет. А завод в Княжеве построили по обработке титана, так что там скорее всего и сырье, и станки, подобное просто так на дороге не валяется. Это даже не считая того же торгового молла, где раз в месяц появляется столько еды, что можно целую дивизию месяц кормить, еще и на орбиту вывозить земные деликатесы.

В общем, монолит Княжев точно не из простых — это я помню по реакции корпоратов из Альтергена, к которым попала Вика. «Богатый на ресурс» — как материальный, так и человеческий, еще с максимальной частотой обновлений.

В первый раз Вика прожила в чужом мире почти месяц. Стандартный месяц, состоящий из суток в двадцать пять часов. В отличие от меня сестра не просто не погибла сразу, а очень неплохо устроилась: оказавшись в облачной цитадели Альтергена, пользуясь природным обаянием, она сумела войти в доверие руководителю территориального департамента «Германия». Причем сделала это настолько успешно, что через три с половиной недели — когда руководитель спустился на поверхность перед очередным обновлением монолита «Княжев», Вику скинули с балкона наложницы из его гарема — объединившись, чтобы устранить ненужную и опасную конкурентку, уже явно претендующую на место главной жены.

После столь одновременно нелепой и страшной гибели Вика возродилась на кухне моей квартиры. Когда я разбил себе голову на лоджии, сестра находилась в серьезной растерянности — как и я пытаясь сохранять лицо. Только я в тот момент всерьез верил, что словил нереального глюка — из-за слишком короткого визита в туман иного мира, а вот Вика более трезво оценивала происходящее.

В момент моего признания Оксане, Вика заволновалась не потому, что удивилась моей осведомленности. Заметный шок ее был связан с тем, что на море ухажер-директор должен был пригласить Оксану только через день, в понедельник. Услышав об этом Вика догадалась что я — как и она, попал в петлю времени.

Но говорить об этом не стала, ушла следом за Оксаной.

Оксана в этот раз уже не улетела с ухажером, несмотря на то, что приглашение вновь получила. В первый раз ее уговорила лететь Вика, действуя словно нашептывающий на ухо демон. Оксана, как оказалась, изначально категорически не желала принимать приглашение, и чтобы она улетела, Вика приложила максимум усилий. Во второй раз этим просто не занималась — уехала далеко, надеясь, что в воронку петли времени не попадет. Надежды не оправдались — субботним утром она снова проснулась в тумане, на границе монолита.

Ее снова эвакуировали практически сразу — но уже не корпораты, а незнакомые мне рейдеры со светящимся синим неоном буквами AQG на темно-серой форме. Ни мне, ни Вике буквы знакомы не были. Хотя расшифровку виденной мною аббревиатуры VNM, например, она знала — «Venomus». Полностью же название встреченного мною подразделения звучало как «Отдельный батальон „Веном“ Пятой легкой бригады Сил Обороны Протектората Альбион», это Вика тоже знала.

Пятая отдельная легкая бригада. Что-то резонирует у меня в памяти при этом названии, когда проговариваю про себя, словно осколки памяти готовы пробудиться. Готовы, но не пробуждаются — все, исчезло ощущение.

Вернулся к «воспоминаниям»: немногословные рейдеры в незнакомой темно-серой форме Вику вывезли в числе первых, сразу доставив до распределительного пункта. Местность в ее памяти я не узнавал — зеленые поля среди лесов, не видно не долины, ни каменистых холмов, к которым вышел я.

На распределительном пункте Вику и приняли. Как оказалось, после появления свежего монолита сразу несколько служб отслеживало нового жнеца, занося в базу данных каждого появившегося в туманном монолите