Закричав от нестерпимого жжения в глазах, я отшатнулся, одновременно уклоняясь в сторону. Левой рукой схватил со стола тяжелую разделочную доску и швырнул ее в сторону сестры. Попал, похоже — Вика сдавленно вскрикнула. Но практически сразу же снова прыгнула на меня с шипением. Я почувствовал ее прыжок — сквозь заливающие глаза слезы увидел темное пятно. Перехватил, направил в створку встроенного холодильника. Послышался шлепок удара, с громким вскриком Вика улетела прочь. Врезавшись в холодильник и отлетев назад, она упала. Но тут же вскочила на ноги и яростно зашипев, бросилась на меня — я снова сквозь заливающие глаза слезы увидел только размытую тень.

Попытался уклониться, уйти в сторону. С одной стороны, не очень удачно — я поскользнулся на крови, лилось из меня уже хорошо. Но повезло в том, что из-за падения клинок просвистел мимо, я буквально почувствовал холод металла рядом, оставивший еще один порез.

Я уже рухнул на пол, Вика — запутавшаяся в моих ногах, упала рядом. Извернувшись — не видя ее, я почувствовал движение, сестра попыталась меня добить. Прыгнула сверху, начала яростно бить финкой. Я выставил вверх левую руку и смог поймать несколько ударов. Но не все — очень хорошо ощущая, как раз за разом входит в плечо рядом с шеей холодное лезвие.

Со стороны выхода в коридор вдруг раздался пронзительный крик. Это Оксана — выскочила на шум из спальной и замерла в арке входа в гостиную. Закричала она так, что, наверное, даже птицы с деревьев вокруг дома попадали.

Вика мгновенно вскинулась, вскочила с меня и судя по звуку схватила со стола графин с водой, швырнула в Оксану. Раздался глухой звук удара, сбивший крик и вернувший тишину. Вика вновь приземлилась на меня, ощутимо воткнувшись коленом в руки и грудь, но в этот момент ударил уже я. Ведь в правой руке у меня так и оставался кухонный нож — небольшой, с клинком сантиметров восемь и пузатой рукоятью.

Ударил вслепую, с широким боковым замахом. И попал. Причем очень хорошо попал — воткнул прямо в ухо, так что Вика мгновенно обмякла и утробно захрипев, завалилась на меня. Тяжесть от тела сестры почти мгновенно сменилась странной легкостью — я вновь оказался в остановившемся мгновенье, только в этот раз меня из тела меня не выкидывало.

Но при этом я смотрел на происходящее сверху, обозревая всю картину.

Боль, жжение и невозможность вздохнуть тоже исчезли, словно тумблер переключили; да мне — моему духу, дышать и не нужно было. Я сейчас наблюдал себя — лежащего на спине, зажмурившегося от распыленного в лицо перцового газа. Время замерло — несколько капель моей крови, сорвавшиеся с лезвия финки, неподвижно висели в воздухе, как и взметнувшиеся локоны Вики.

Вдруг, словно выбитая сильным ударом пыль из ковра, из ее тела проявилось нечто, похожее на энергетический сгусток ярко-зеленого, как июльская листва, сияния. Нет, не энергетический сгусток, а вставший в позу статуэтки Оскара призрачный двойник — хорошо угадываются очертания фигуры, отчетливо видно черты лица. По мере того как призрачный, сотканный из зеленого сияния двойник обретал четкость, тело Вики вместе с платьем начало превращаться в прах, истончаясь и рассыпаясь пеплом, тут же бесследно исчезающим.

Очень похоже на то, как это происходило с моим телом в туманной аномалии, только там я не видел призрачного двойника. Он уже полностью сформировался — я теперь смотрел словно на голографическую проекцию; физическое тело Вики между тем совсем исчезло, вместе с одеждой и ножом, только баллончик перцовый валяется на полу. Все остальное, что принадлежало сестре, пропало — даже ее кровь с лезвия кухонного ножа в моих руках исчезла, как не было.

Сотканный из сияния зеленой энергии двойник Вики вдруг поплыл искажением, начав мягко трансформироваться и приобретая чужой облик. Черты лица сестры пропали, замененные другим. Новая личность, сформировавшийся на ее месте, выглядела молодо, но крайне отвратно. Нет, лицо весьма красивое, но неприятное — широкие скулы, высокий лоб, надменное выражение. Глаза странные, неестественные — пустые, как у античных бюстов.

Продержавшись довольно долго, столь неожиданно появившийся чужой облик вновь пластично потек, теряя форму. Пара секунд, и оставшаяся после смерти Вики энергия закрутилась водоворотом, центром которого внезапно оказался я — энергия наполнила меня, причем так, что мои зажмуренные и слезящиеся глаза аж зеленым сверкнули. В этот же самый момент я вновь ощутил себя в собственном теле, лежа на залитом кровью полу и зажмурившись от перцовки.

Черт, а хлещет из меня как из свиньи. Я ведь так сейчас кровью истеку и умру нахрен — появилась холодная мысль, проступившая через поднимающуюся панику. Перекатившись на живот, я поднялся — сначала на колени, потом встал на ноги. Левая рука не слушается, висит плетью, а правая вроде нормально работает.

Зажмурив слезящиеся глаза, оскальзываясь на залитом кровью полу и борясь с накатывающей слабостью, я вышел в коридор. Наступил на Оксану, но она не отреагировала, молчит — похоже, броском графина Вика глуханула ее качественно, как бы не убила еще.

Кое-как открыв мокрыми от крови руками замок, я буквально вывалился из квартиры. Едва не упав, шаря рукой по стене — чувствуя, что в сознании мне оставаться совсем недолго, нащупал звонок соседней квартиры и нажал, выдавая длинную трель. Стукнул пару раз, пошел дальше. Шатаясь как пьяный и едва не падая, доковылял до противоположного конца коридора, уткнувшись лбом в дверь жилища бородатого соседа.

Он, неожиданно, открыл почти сразу, едва я кнопку звонка утопил. Глянув на меня и моментально оценив ситуацию, сосед зычно крикнул, призывая срочно вызывать скорую. Похоже обращался к тем, кто вышел из другой квартиры за моей спиной. После бородатый сосед шагнул вперед и придерживая, не давая упасть, усадил меня на пол, осматривая повреждения.

— Так, не уходи никуда, — похлопал он меня по щеке, после чего быстро, очень быстро и резвой для своей тучной комплекции, скрылся в квартире. Вернулся почти сразу, раскрывая на ходу аптечку, так что часть лекарств вывалилась на пол. Не обращая на это внимания, принялся умело оказывать мне первую помощь. В это время сознание меня постепенно покидало, отступая перед надвигающейся слабостью.

— Не уходи никуда я сказал! — заметил мое состояние бородатый сосед.

Несмотря на его просьбу, я бы давно уже погрузился в пучину беспамятства. Если бы не одно «но»: вот только сейчас понял, что память и знания Вики после ее смерти стали моими — именно в