привычку экономить и копить деньги во мне не воспитали.

— У меня есть около двадцати монет сбережений, и я готов отдать их, но этого мало! — горестно сказал мой собеседник.

— Но у меня тоже мало и даже в сумме наших монет не хватит!

— Неужели ничего нельзя сделать? — мужчина потер переносицу. — Я попробую еще собрать денег. Среди моих знакомых есть весьма обеспеченные люди, но никто из них в долг не любит давать. Собственно, поэтому они и обеспеченные, — невесело улыбнулся он.

— Да, я тоже попробую, — проговорила я, — Правда, не знаю, смогу ли набрать хоть что-то…

— Надо хотя бы попытаться! — он ухватил меня за локоть, — Девушка, милая! Работа в таком месте ожесточает сердце. Давайте попробуем спасти хотя бы одного несчастного!

— Значит, встретимся сегодня еще раз, и я отправлюсь на аукцион! — решительно ответила я.

— Давайте там встретимся, я тоже приду и передам вам деньги…

— Думаете, мы сможем его выкупить?

— Возможно, узнаем, кто его купит?

— Хотя бы посмотрю на него в последний раз, — горестно вздохнула я.

— Кстати, — сказал мне напоследок Феликс, — Никаких светлых эльфов среди работников других домов утех нет. Даже среди лотов на этом аукционе, я это точно знаю.

— Ясно, так я и думала, — проговорила я. — Спасибо!

Вскоре я уже быстрым шагом возвращалась домой с твердым намерением раздобыть денег, и во что бы то ни стало выкупить Щербета.

Эх, пришли к тому, с чего начали — срочно нужно много денег!

Просить главу нет смысла. Особенно сейчас, когда я точно знаю, что стоимость выполнения задания — это две тысячи монет. Принца он, возможно, и выкупит, но для Щербета одалживать не будет, ведь ему от покупки ненужного невольника никакой прибыли не получить.

Просить у кого-то еще… Вспомнился Рогрис, но мне даже жутко представить, что он потребует за услугу. Явно в проценты будут входить не только монеты. Ушлый мужчина сам меня в рабство загонит. Просить у кого-то еще… Среди моих знакомых сплошь такие же наемники и у них нет лишних сбережений. Собирать с каждого по монете, конечно, можно. Но, боюсь, моя репутация в таком случае упадет еще ниже. Эх.

Вернувшись домой, переоделась в свою обычную одежду. Какое же удовольствие надеть любимые штаны, жилет и рубашку! Распустив прическу, сделала привычный высокий хвост. Потом встала посередине комнаты и начала разглядывать свое жилье.

У меня была комната со шкафом, кроватью и полками для оружия, а за перегородкой ванная. Также был крохотный чулан, но я им не пользовалась и даже дверь туда заставила стульями. Вообще, держать свое жилье в порядке не получалось. Я не то чтобы не умела, скорее, не привыкла. Готовить и прибираться? Нет, это не для меня. В детстве этим занималась прислуга, а сейчас мне и так хорошо. Леди из меня никогда не получалась. Ладно, не будем о грустном! Сейчас я ищу, что бы такое продать, чтобы получить как можно больше монет.

Оружие продавать не хотелось. От него зависит моя работа, а каждый из этих предметов дорог для меня по-своему. Секиру я выиграла в состязании с большим красным орком, а эльфийский лук со стрелами получила от главы Гильдии после своего первого выполненного задания. Меч из черной стали долго искала, расспрашивала и договаривалась о его приобретении с подземными мастерами — цвергами. Остальные ножи, кинжалы и доспехи добыла тоже, тщательно выбирая и прицениваясь. Нет, оружие продавать нельзя. Я перевела взгляд на шкаф с одеждой. Увы, я не особо любила наряды, и даже вот платья пришлось покупать. Так что ценных предметов гардероба у меня не наблюдалось. Зелий, кроме осветляющего, тоже уже не осталось. Надо было внимательнее на заданиях приглядываться к ландшафту и собирать ценные ингредиенты во время путешествий! Вот Рогрис всегда умудрялся привозить какие-то редкости, за которые ему хорошо платили в Гильдии или в местных лавках целителей. Будь то перья снежной совы или яд гигантских горных пчел. Но я не он…Мне бы стало жалко птичку или пчелок, даже если они размером с кошку.

Украшений тоже нет…впрочем, недолго думая, я кинулась к тайнику и достала золотую цепочку с кулоном. Внутри него редкий и дорогой камень — черный бриллиант. Да, это единственная вещь, которая принадлежит отцу и напоминает мне о доме. И до сих пор у меня и в мыслях не было продавать ее. Но, вспомнив Щербета, я решительно забрала украшение и спрятала за пазуху. Сколько же за него можно выручить монет?

Обойдя несколько ломбардов, я выбрала тот, где за кулон мне предложили больше всего. И вот так лишь на какие-то жалкие сто двадцать монет я смогла обменять эту семейную реликвию. Черный бриллиант, конечно, стоит дороже, но искать покупателей некогда. Эх, если отец узнает, что я посмела продать его, голову оторвет! Вот и хорошо, что не узнает, радовалась я, пересчитывая деньги. Думаю, примерно от ста пятидесяти до ста семидесяти монет у нас будет, а, значит, шанс выкупить Щербета достаточно велик! А что после? А там посмотрим!

Вот в таком приподнятом настроении я и направилась в порт. Что потом делать с невольником, и на какие деньги его содержать, я, конечно же, в этот момент не задумывалась.

Глава 19

Аукцион

Аукцион проходил вечером, и когда я подошла к нужному дому, уже стемнело. Феликс стоял чуть поодаль от входа. На нем был серый плащ. Он озирался, то ли кого-то, выискивая, то ли прячась. Я подошла к нему и сложила руки на груди.

Конечно, никто из работников дома утех не узнал бы во мне сейчас леди в маске. Перед мужчиной стояла девушка в кожаных брюках и рубахе с жилетом со шнуровкой. Толстый ремень, а на плече походная сумка. Татуировки на запястьях и в вырезе на груди не оставляли сомнений, что эта девушка явно имела отношение к работе в гильдии наемников. Сначала он удивленно осмотрел меня, и только желтые глаза вызвали у него вздох изумления.

— Вы? Это, правда, вы?

— Феликс! Разве вы не должны сейчас работать? — нарочито строго спросила его.

— Я сказался больным. Но тут среди посетителей есть и мои работодатели, так что мне нельзя им попадаться на глаза.

— Ладно, поняла. Накиньте капюшон и пойдемте, — тихо сказала я, и мы вошли в здание.

Я впервые была на подобном мероприятии, не считая демонстрации невольников в домах утех. Высокий помост, перед ним открытая площадка для зрителей, а по бокам на втором этаже ложи со столиками и