Они принялись пить, а Эрин серьезно задумался. Ему очень не хотелось попасть сюда, и он не мог понять, зачем отец заставил его прибыть в лагерь. И так Род Эрина выделил десять тысяч солдат для участия во вторжении.

Хотя также парень понимал, что это дело правое и нужное. С грязными иномирцами иначе нельзя. Их нужно уничтожить или поработить, а ресурсы этой планеты должны служить его родному миру.

Война — дело грязное, но необходимое. Бывают и смерти, но Эрин патриот своего королевства, и хорошо понимает, что пожертвовать даже десятком тысяч своих людей на правое дело — это нормально, и ничего страшного в этом нет. Единственное, чего ему бы не хотелось — это лично присутствовать здесь. Всё же одно дело потерять десять тысяч воинов, и совсем другое — рисковать собственным здоровьем.

Но Эрин — очень важный человек, и его друг, на самом деле, прав. Найти в этом мире более безопасное место для таких, как он, практически невозможно. Вокруг выставлены посты охраны, фронт довольно далеко, также вся территория усыпана защитными и сигнальными артефактами. А если враг вдруг сможет подобраться к лагерю, ему придется сразиться сразу с четырьмя могущественными воинами и магистрами самых разных стихий.

Потому молодой аристократ не сразу поверил своим глазам, когда слуги поставили на стол большое золотое блюдо с фруктами, а на него, прямо сквозь потолок шатра, упала отрубленная голова одного из этих магистров.

— А-а-а-а! — завизжал Эрин, а Ларис подскочил со своего места.

— Чего орёшь?

— Да вот же! — молодой аристократ продолжал визжать, указывая на отрубленную голову. — Смотри!

— Это же магистр Филикс! — воскликнул Ларис. — Тревога-а-а! — заорал он, но в этом не было необходимости. Ведь вслед за головой на стол упал уже настоящий снаряд.

Прогремел взрыв, и поскольку аристократы находились в тылу, они не использовали защитные артефакты. С ними не так комфортно, ведь если на тебя постоянно действует чуждый магический фон, со временем начинаешь от этого уставать.

Взрыв разбросал аристократов в разные стороны. Одному оторвало руку, второй лишился ног, но никто уже не обращал на них внимания. Лагерь в один миг ожил — бойцы спешно выстраивались в боевые порядки, а маги поднимали защиту. Но главное, довольно быстро удалось найти виновника.

— Птица! Это она сбросила артефакт! — воскликнул кто-то из часовых. — Она полетела на запад!

— За ней! — рыкнул командир, что выскочил из своего шатра в одном лишь шелковом халате. — В погоню! Не дайте ей скрыться!

* * *

— Булатов, а ты уверен, что первый снаряд был столь необходим? — Александр сидел на камне и, прильнув к биноклю, наблюдал за происходящим в лагере. — Какой-то это варварский метод, не находишь?

— А что такого? — возмутился я. — Ничего ты не понимаешь. Надо сначала напугать врага, а потом только атаковать.

— Чем напугать? Ту голову увидели всего два придурка. И нас, кстати, тоже всего двое, если что, — подметил цесаревич.

— Не всего, а целых двое!

Некоторое время мы наблюдали за тем, как стремительно оживает лагерь. Поднялась тревога, в воздух взлетели сигнальные огни, а бойцы стали выстраиваться в боевые порядки и направляться в нашу сторону. Всё-таки голубя они заметили, и это хорошо.

— Ну так что? Бежим? — толкнул меня в плечо Александр.

— Зачем? — не понял я.

— Смотри, сколько их! Даже если каким-то чудом всех перебьем, они вызовут подкрепление! — прокричал он и попытался сдвинуть меня с места. — Да и ночь сейчас, как мы будем сражаться? Неудобно ведь!

— Точно! А ведь ты прав… — задумался я, а цесаревич явно обрадовался. — Ночь ведь, могут не найти…

Тело мое вспыхнуло зеленоватым пламенем, и оно, с каждой секундой, становилось только ярче. Иномирцы сразу зашумели и ускорились в нашу сторону, а Александр завыл от досады.

Враги постепенно приближались, а моя аура сверкала всё ярче и ярче.

— Что ты делаешь, окаянный? — взвыл цесаревич. — Готовишься к убойному лекарскому заклинанию, да?

— Нет, просто пытаюсь напугать, — пожал я плечами.

— Ты же видишь, что не работает! Что теперь будешь делать?

— Выходит, что бежать, — отключил ауру, и развернулся, а Александр замер на несколько секунд, пытаясь осознать мои слова.

— В смысле, бежать? — он перешел на крик. — А как же план?

— Ты совсем дурак? Посмотри, сколько их там! — и действительно, войско к нам приближается серьезное.

А я попросту не могу остановиться. Род Романовых — особенный. Над ними куда веселее шутить. Что Император, что его сын слишком забавно реагируют на мои действия, потому остановиться — выше моих сил.

Причем наблюдать за Александром иногда даже веселее. Он молодой, у него не так часто отказывает сердце, да и реакция зачастую куда более бурная. Правда, иногда мне кажется, что цесаревич вот-вот впадет в депрессию. Но таков план, ничего с собой поделать не могу.

Плюс мы совмещаем приятное с полезным. Самолет с боевыми «костюмами» уже сидит в засаде, также на подходе грузовой транспорт. И когда основная часть армии уберется подальше от лагеря, мои люди возьмутся за работу. Перебьют оставшихся, и вывезут оттуда всё, что имеет хоть какую-то ценность.

Но и это ещё не всё. Ведь в этом лагере как раз та армия, что должна прийти на подмогу в одно интересное ущелье, в случае необходимости. Теперь не придут, и мои люди смогут спокойно вытеснить врага оттуда. А то идиоты из имперской армии вот уже три недели не могут взять эти позиции, и лишь впустую тратят силы.

Не понимают они, что нужно отправлять больше сил, ведь там сосредоточено немало иномирцев. Оборона их выстроена практически идеально, есть башни магов, продуманные оборонительные укрепления, подземные ходы для снабжения и быстрой безопасной переброски сил.

Причем я отправил туда немало бойцов, тяжелую технику, и даже Зяблика. А еще, в случае необходимости, будет выпущена Мирабель. Специальный отряд гвардии уже готовится обрезать телевизионный кабель по первой команде. Каждый из этих людей на сегодня защищен от последствий яростного выброса смерти, а еще я пообещал им по два выходных. Ну и Фильк заодно разомнется. А то старик совсем в бизнес ушел, забыл, что в моем графстве каждый должен сражаться.

Тем временем лес закончился, и мы с Александром стали подниматься в гору. Враги буквально наступали нам на пятки, вперед