Не сразу стало понятно, что их цель — не поразить оператора. Оказалось, что у них одна единственная задача — заставить на несколько секунд замереть на месте. А остальную работу выполнили маги. Как только монстры облепили боевой «костюм», со скалы сорвался, объятый пламенем, кусок камня. Весит такой никак не меньше нескольких тонн, и летел он со скоростью артиллерийского снаряда, оставляя за собой дымный след.

Вспышка! И то, что осталось от «костюма», рухнуло вниз.

Думали убить моего оператора? Ага, как же! Быстро рванул вперед, и к моменту падения бедолаги был уже рядом. А стоило ему коснуться земли, сразу влил ударную дозу целительской энергии, пробивая остатки защиты «костюма».

Ко нам тут же подскочили спартанцы. Словно забыв о том, что по ним ведется обстрел, они подхватили раскаленную и подплавленную сталь на руки и потащили остатки «костюма» назад, в тыл. А я параллельно поддерживал жизнь оператора. И как только мы скрылись за ближайшим камнем, сразу начали извлекать тело из «костюма».

Даже не знаю, сколько пришлось провозиться. Но в какой-то момент обугленный кусок плоти оказался на свободе, и тут же получил новый заряд бодрости. Он не мог говорить и кричать, но очень этого хотел бы, так как ощущения, в любом случае, не из приятных. И да, этот человек, будь у него такая возможность, попросил бы добить его прямо сейчас.

А не надо было подписывать со мной контракт. Так бы умер спокойно, но для этого нужно или разорвать этот контракт, или выполнить все его условия. А это, ни много ни мало — двадцать лет верной службы.

Неприятно только, что «костюм» теперь восстановлению не подлежит. Впервые вижу, чтобы такую технику смогли изуродовать настолько сильно всего одним ударом. Хорошо, что у нас есть некоторый запас «костюмов», но это не значит, что мы можем ими вот так разбрасываться.

Ведь в следующие двадцать минут летучие твари смогли подловить еще четверых. И каждый раз мне удавалось спасти оператора, тогда как от «костюма» оставалась лишь расплавленная сталь.

Атака оказалась даже более серьезной, чем я рассчитывал. Вскоре наступление началось и на других участках фронта, потому мне приходилось постоянно перемещаться по полю боя и ловить собой стрелы. Не было времени отвлекаться на лучников, ведь среди иномирцев было слишком много куда более опасных врагов.

Они что, стянули сюда всех своих магов? На наши головы постоянным потоком лилась самая разнообразная магия, буквально из каждой расщелины. Маги заняли позиции на скалах, прятались за камнями, они были повсюду.

Даже Зяблик не смог действовать достаточно эффективно, ведь стоило ему показаться, как на него обрушился самый настоящий шквал магии. Белмор пытался как-то защитить свое творение, но это оказалось тщетно, потому вскоре дракон отправился в тыл, поближе к Некрополю, чтобы зализать свои раны.

Всем стало тяжело в этом сражении. Точнее, почти всем. Только Лабладут явно получал неописуемое удовольствие от происходящего. Бегает тут, хохочет, радуется. Сначала носился пешком и пытался всех подбодрить, потом забрался на гуся и пытался направить его в бой. Но получив решительный отказ, пересел на голубя и даже сбросил на головы иномирцев пару осколочных гранат.

Полетав на голубях, решил сразиться с врагом в ближнем бою и перебрался на спину оборотня. Вот тогда ему и удалось разойтись на полную. Он направил свой отряд в самую гущу сражения, но при появлении первой опасности предпочел ретироваться и растворился в миниатюрном фиолетовом облачке. Разумеется, пообещав стае посильную божественную поддержку.

С ними, кстати, получилась довольно забавная история. Ведь в первом же сражении чихуа-хуа в полном составе попали в плен. Я уже хотел спросить у них, почему они вечно попадают то в тюрьму, то в плен, но спустя полчаса они вернулись, но уже полностью перепачканные кровью врага. Оказалось, что это план был такой. Ведь взяли их в плен в качестве собак, и никак не ожидали, что это, на самом деле, страшные монстры.

И оказавшись в тылу, эти монстры дали себе волю, спустив на врага весь свой накопившийся гнев.

— Господин! Нога! — послышался крик, и я сразу ускорился. Гордый лежал на дне окопа и пытался перемотать культю, а рядом валялись несколько мертвых иномирцев с множеством дыр от пуль. Мой боец победил, но при этом ему успели отсечь ногу и несколько раз пронзить живот, но его это не особо беспокоило. Только, разве что, потерянная конечность не позволяла продолжить сражение.

— Где? — коротко спросил у него, и тот указал куда-то в сторону.

Не стал задавать вопросов, как его нога могла оказаться настолько далеко, и быстро сбегал за ней. После чего приложил её к культе и активировал заклинание регенерации. Всё, должна прижиться нормально.

Выглянул из окопов и сразу обратил внимание на группу бойцов, что схлестнулись в ближнем бою с отрядом рыцарей. Сидоровы и Петровы… Да, они не умеют использовать свой Дар как надо. И не сказал бы, что мои новые вассалы заметно сильнее рядовых бойцов.

Всё же у моих воинов за плечами не только десятки и сотни сражений, а также ежедневные изнурительные тренировки. Но и некоторые усиления от меня лично.

Эти люди бесстрашно бросились в бой на серьезный отряд врага, и показали не столько результат, сколько свое желание быть полезными. А это даже важнее… Главное — это старание. И раз они стараются, значит, заслужили получить от меня некоторые модификации организма.

Для меня это совсем не трудно, могу улучшить чуть ли не всех людей в Империи. Но просто так, или даже за деньги, я подобного делать не буду. Нужно доказать свою верность и стремление, и только после этого я буду готов подарить подданному что-то подобное. Лишь тем, кто этого заслуживает.

— Господин! Нужна помощь! — послышался крик, и я обернулся.

— Аккуратнее! — рыкнул я и побежал в сторону сгрудившихся вокруг носилок бойцов.

А на носилках лежала Мирабель. Она хлопала глазами, не понимая, что произошло, а всё лицо её было покрыто кровью.

— Я умираю… — прохрипела она, стоило мне подойти ближе.

— В смысле? — возмутился я. — Ты наше секретное оружие, тебе нельзя умирать! — запустил быструю диагностику и не нашел ничего серьезного. — Так… Кто смог сделать это? — посмотрел на бойцов, которые ее принесли, а они опустили головы. — Кто? — повторил я вопрос, но те лишь отвели взгляды.

— Она сама… — неуверенно ответил один