– Боже упаси! Но мы пока так и не знаем даже самые простые факты. У Марии ведь была мать. И где она?

– Ну, это мы уже выяснили, – Грин усмехнулся, – полиция отрабатывает свой хлеб.

– И?

– У нее были трудные роды, она умерла от потери крови через два дня после появления на свет ее дочери.

– Ее мужем был не Таридис?

– Угадали.

– Это было несложно. И как дитя попало в Сент-Ривер? Может, пока мы тут ничем особо не заняты, вы мне расскажите, что известно полиции на сегодняшний день, если это…

– Конечно, расскажу. Мы тут с вами уже, можно сказать, стихийно объединили усилия, коллега, – Джулиус улыбнулся, но по-доброму, без иронии, как мне показалось.

– Постараюсь быть полезным, – серьезно пообещал я.

– Ничуть не сомневаюсь. Официально, по документам Мария родилась в семье обедневшего испанского аристократа Рауля Лосси. Именно так его имя записано в официальных протоколах, есть еще аристократические добавки, но здесь, я думаю, они не нужны, – Грин вопросительно посмотрел на меня, я кивнул, – Раулю сейчас шестьдесят четыре года. Живет один. Он был дважды женат и дважды овдовел, так и не произведя на свет наследника. На третий брак решился не сразу. Он женился на матери Марии двадцать три года назад, женился на сей раз на юной дочери простого столяра, Терезе Гранде. Пошла ли девушка за него по собственной воле или по настоянию родителей, мы не знаем. Через год Рауль пригласил художника, чтобы написать портрет своей жены для семейной галереи. Художником этим был Леонард Таридис.

– Так и думал, – прокомментировал я, – значит, он был не просто коллекционером, но и кисть в руках держал?

– Да, он даже учился в Афинах в художественном колледже. Правда, не слишком преуспел, но в молодости иногда подрабатывал, как и в этом случае.

– Понятно. Тереза, видимо, увлеклась им, они ведь проводили вместе довольно много времени. Как же ее муж допустил такое?

– Тут мы уже ничего не знаем наверняка. Кроме того факта, что портрет был написан за восемь недель, и Рауль вскоре узнал, что его жена ждет ребенка. Почему девочку увезли в Сент-Ривер? Как Таридис ее разыскал, почему скрывал от нее правду? И, наконец, что стало причиной его смерти? Слишком уж экзотической выглядит эта история в наше время.

– Да, версий тут море. Вы думаете, что Таридиса убил Рауль?

– Вполне возможно, но нужны доказательства и мотивы. Кстати, нужны они и для того, чтобы обратиться за помощью к коллегам из Испании.

– Мне кажется, история, которую вы мне рассказали, далеко не полная, да и факты нуждаются в уточнении.

– Именно так.

– А что известно о старушке, которая фактически вырастила нашу красавицу? Или она и вправду ее бабушка? – поинтересовался я.

Комиссар задумался.

– Она, конечно, родственница, но более дальняя, – наконец ответил он.

– Родственница Рауля Лосси?

– Нет, ее имя Эми Гранде. То есть, она из семьи матери Марии.

– Жаль, что мы не успели узнать историю из первых уст, – прокомментировал я то, что услышал от комиссара.

– Похоже, старушка знала довольно много. И не все успела рассказать своей воспитаннице, да и не факт, что она собиралась ее посвящать во все семейные тайны. – подвел итог Джулиус.

– Знаете, комиссар, мне все же кажется, что мотив этого убийства прост и классичен, если так можно выразиться, – деньги.

– Не стану спорить, я думаю так же. – согласился Грин.

– Тогда необходимо тщательно проверить, кто и что получает в результате этой смерти. Это я к тому, что не верю в причастность к убийству наследницы Таридиса. И сомнительно, чтобы наследник оказался настолько идиотом и не сообразил, что его могут запросто вычислить в этой ситуации. Но ведь не обязательно речь идет о прямой выгоде?

– Я думаю, вы правы, и мы будем проверять всех, кто мог получить от этой смерти какую-то пользу. К тому же, стоит держать на контроле и менее очевидные мотивы, если такие появятся на горизонте. Однако не кажется ли вам, что кузен покойного, например, мог рассчитывать на подобный вариант, то есть, исходил из того, что его прямая и очень явная заинтересованность скорее защищает его от чрезмерных подозрений, а обычные действия полиции и вопросы, на которые придется отвечать, его не смущают, поскольку он к этому готов. Это могло бы входить в его план действий. Впрочем, это всего лишь слова, я ничего пока не имею против этого человека, просто рассуждаю, – комиссар усмехнулся. – Кстати, его до сих пор так и не отыскали адвокаты.

– Ну, возразить мне нечего, пока и поскольку нам неизвестен ни один коварный план, кому бы он ни принадлежал, – заметил я.

– И если все обстоит именно так, нам бы стоило ответить не менее коварным планом. – продолжил мою мысль Джулиус.

Возможно, в его реплике была изрядная доля сарказма, но я воспринял это предложение серьезно.

– Знаете, комиссар, мне кажется, что нам стоит понять, что произошло в Испании, нынешней, естественно. Кстати, человеком из Европы, которого ждал Таридис, мог быть и не Филари, о встрече ведь, скорее всего, договаривались по телефону, не думаю, что Чико, как бы это сказать, обладал речью культурного человека. Даже зная, что Таридис частенько бывал на мели, подрабатывая заказами, далеко не всегда такими приятными, как портрет молодой жены Рауля Лосси, трудно его представить в компании уголовника.

– Да, пожалуй, соглашусь с вами. Хотя, Чико был не простым вором, и художники мелькали в его окружении, они ему просто были необходимы. Но здесь, похоже, другая история. Не поговорить ли нам еще раз с госпожой Крамер?

– Вы думаете, она не все сказала?

– Я думаю, что мы не задавали ей нужных вопросов, поскольку еще не знали их сами.

– Понимаю, – согласился я, – надеюсь, это не сложно будет устроить?

– Позвоню ей сейчас.

Судя по всему, просьба комиссара Грина ничуть не удивила Энди Крамер. Она согласилась приехать в управление полиции, и через пару часов мы уже расположились в кабинете Джулиуса.

– Насколько я понимаю, – первой заговорила Энди, – вы все же пришли к выводу, что в этом преступлении есть исторический след?

– Или нам хотят это внушить, – заметил комиссар, – но мы хотели