посчитанных на «полке», и получил общую сумму: 195. На 60 карпозубиков больше, чем в предыдущей переписи, и больше, чем кто-либо осмеливался предположить. Все кинулись обниматься и поздравлять друг друга. Гольдштейн исполнил, как он выразился, «танец счастья».

— Если рыбы много, мы в шоколаде, — сказал он.

Позже я подсчитала. В общей сложности все дьявольские карпозубики весили около ста граммов[71]. Чуть меньше одного филе-о-фиш из «Макдоналдса».

В те времена, когда первопроходцы отправились на золотые прииски, считалось, что человек с метким глазом никогда не умрет с голоду. Мэнли вручили его первую винтовку, когда ему было четырнадцать; отец торжественно сказал ему, что она «подходит хоть для дроби, хоть для пуль»[72]. Вскоре он отлично научился охотиться, и голуби, индюки и олени, которых он убивал, были желанным дополнением к семейному столу. В свои двадцать с небольшим Мэнли отправился в Висконсин, по пути питаясь лишь за счет охоты. Как-то раз он убил четырех медведей за три дня. Он съел столько медвежатины, что весь следующий день его тошнило. «Пока у меня было оружие и патроны, я всегда мог настрелять дичи, чтобы не умереть с голоду», — напишет он позже. В 1849 г. он и его спутники таким же образом добрались до Солт-Лейк-Сити. Мэнли убил лося весом более 200 кг, из которого получилась «превосходнейшая еда, достойная гурмана»[73].

Но бесконечных кладовых не бывает. Такие, как Мэнли, продвигались через континент, попутно добывая себе пищу, но при этом лишая такой же возможности других. В 1850-е гг. Торо сетовал на исчезновение в Новой Англии лосей, пум, бобров и росомах: «Не понаслышке я знаком с нарушенной, изувеченной природой»[74]. Дикие индейки, которые когда-то кишели в лесах, почти исчезли к 1860-м гг. Канадские олени вапити, некогда в изобилии водившиеся от Атлантики до Миссисипи, исчезли к 1870-м гг. Странствующие голуби, стаи которых были такими огромными, что затмевали солнце, были полностью истреблены примерно в то же время; последнее их огромное гнездовье — оно же стало и местом последней грандиозной бойни — было замечено в 1882 г.[75]

«Подсчитать количество бизонов, живших в любой момент времени до 1870 г., так же легко, как пересчитать все листья в лесу»[76], — писал Уильям Хорнадей, который служил главным таксидермистом в Смитсоновском институте, а затем директором зоопарка Бронкса. К 1889 г., по подсчетам Хорнадея, число бизонов, живущих «дикими и незащищенными», сократилось до менее чем 650 голов. Он предсказал, что через несколько лет «едва ли останется хоть одна кость на земле, чтобы свидетельствовать о существовании самого плодовитого вида млекопитающих из всех известных человеку»[77].

Уже во времена палеолита люди отправили в небытие множество животных: мамонтов, шерстистых носорогов, мастодонтов, глиптодонтов и североамериканских верблюдов. Позже, когда полинезийцы заселили острова Тихого океана, они уничтожили таких существ, как гигантские птицы моа, обитавшие в Новой Зеландии, и крупные дикие утки моа-нало, жившие на Гавайях. Когда европейцы достигли островов Индийского океана, они стали причиной гибели, среди прочих, дронта, рыжего маврикийского пастушка, маскаренской лысухи, родригесского дронта и ибиса острова Реюньон.

Что изменилось в XIX в., так это сам темп уничтожения видов. Если раньше потери происходили постепенно — настолько, что участники даже не осознавали происходящее, то появление таких технологий, как железная дорога и скорострельная винтовка, превратило вымирание в легко наблюдаемое явление. В Соединенных Штатах, да и во всем мире, стало возможным наблюдать за исчезновением существ в реальном времени. «Чтобы один вид оплакивал другой — это нечто новое под солнцем»[78], — заметил Альдо Леопольд в эссе, посвященном кончине странствующего голубя.

В XX в. кризис биоразнообразия, как его в конечном итоге стали называть, только ускорился. Сегодня темпы вымирания в сотни, а то и в тысячи раз превышают так называемые фоновые показатели, которые существовали на протяжении большей части геологического времени[79]. Вымирание затронуло все континенты, все океаны и все таксоны. Кроме видов, которые уже официально считаются находящимися под угрозой исчезновения, эта тенденция затрагивает бесчисленное множество других. Американские орнитологи составили список «широко распространенных птиц, численность которых резко снижается», включив в него, например, серебристых чаек, полевых овсянок и дымчатых иглохвостов[80]. Сильно сокращается даже число насекомых, которых долгое время считали неподвластными вымиранию[81]. Целые экосистемы находятся под угрозой, и эти потери влекут за собой потери еще бо́льшие.

Если мерить по прямой, то от искусственной Дыры Дьявола до настоящей — всего пара километров. Искусственная Дыра находится в здании, похожем на ангар без опознавательных знаков. У входа висит пара плакатов. Один гласит: «Внимание! Без средств индивидуальной защиты проход запрещен», а второй: «Внимание! Монооксид дигидрогена: соблюдайте крайнюю осторожность».

Во время первого посещения я спросила, что означают эти надписи. Мне сказали, что их там разместили, чтобы удержать излишне активных, но не имеющих особых познаний в химии протестующих от попыток ворваться и разгромить это место. (Монооксидом дигидрогена в шутку называют воду.) Прежде чем мне позволили войти, пришлось наступить в емкость с чем-то похожим на мочу (оказавшимся дезинфицирующим средством).

Внутри вдоль стены тянулись стальные балки, пластиковые трубы и электрические провода. Бетонная дорожка огибала бассейн, тоже сделанный из бетона. Место было столь же «живописным», как заводской цех. Больше всего оно походило на резервуар с отработанным топливом, который я как-то видела во время экскурсии по атомной электростанции. С другой стороны, искусственная пещера была создана, чтобы «очаровывать» рыб, а не меня.

В точности воспроизвести водоем, дна которого никто так и не смог достичь, явно невозможно, так что глубокая часть копии Дыры Дьявола опускается всего на семь метров. Но во всех остальных отношениях модель очень похожа на оригинал. Так как водоем в природной расщелине почти всегда находится в тени, у дубликата есть решетчатый потолок, который наподобие жалюзи открывается и закрывается в зависимости от времени года. Так как температура воды в природном водоеме всегда равна 34 °C, в симуляторе есть резервная система отопления. Есть и расположенный на небольшой глубине выступ такой же формы, в данном случае сделанный из пенополистирола, покрытого стекловолокном. (Для изготовления копии использовались изображения, полученные с помощью лазерного сканирования настоящей «полки».)

В искусственный водоем перевезли не только самих карпозубиков, но и большую часть элементов пищевой цепочки Дыры Дьявола. На пенопластовом уступе колышутся облака таких же ярко-зеленых водорослей, как и на известняковом. В воде плавают те же крошечные беспозвоночные: улитка из рода Tryonia, крошечные раковинные рачки, столь же крошечные веслоногие рачки и несколько видов жуков.

Условия в резервуаре