Тард усмехнулся.

— Увердены хитрецы и плуты. В первые месяцы восстания Вейды кто-то даже предположил, что увердены — это новая разумная раса, но исследования в этой области быстро закрыли. Закон Трёх не позволил бы тогда империи уничтожать уверденов.

Аделаида кивнула. Про Закон Трёх она, конечно же, знала. Этот договор, заключённый больше пятисот лет назад между тремя расами: тардами, эльмами и сао, запрещает полное истребление любой из рас в Галактике. Правда, закон не запрещает порабощать и присоединять к себе разумные расы по праву завоевания…

Если бы уверденов признали разумными, Расфирская империя не могла бы без разрешения двух других сторон соглашения полностью уничтожить уверденов. Да и для обычного истребления хищников им нужны были бы веские причины. А так увердены были обычными зверями, чья агрессия считалась достаточным поводом для истребления.

Аделаида вздохнула. Разговор об уверденах вышел какой-то печальный, и продолжать его не хотелось. Единственное, что интересовало девушку, так это откуда Хатсиф столько знает о уверденах. Но спросить она не решилась.

«Странный тард», — подумала Аделаида.

Хатсиф определённо вызывал в ней чувство глубокого уважения. Аделаида никогда не испытывала этого чувства к тарду — злейшему врагу человечества.

Всё в Хатсифе казалось странным: внешний вид, поведение, манера говорить, и даже его корабль казался странным.

Кстати, о корабле. Он и правда был необычный. Расфирцы такие не строили или уже не строили. Он был слишком маленький для высоких, под два метра ростом тардов. Всё было построено с учётом их физиологических особенностей, но впритык. Потолок практически касался головы Хатсифа, когда тот стоял, а проходы в ширину имели минимальный запас. Стены были выполнены из обычной стали, а не из сложного сплава органики и минералов, без покрытия декоративными панелями с извилистым рисунками, которые присутствовали даже на военных кораблях. Электроника, насколько могла судить Аделаида, была простейшей, хотя, возможно, модифицированной. Да и состояние корабля говорило лишь о том, что возраст этого судна давно перевалил как минимум сотню.

Аделаида сидела на кресле и рассматривала корабль со свежим любопытством. Интересно, к какому периоду Расфирской истории относится этот корабль? Точно до того, как тарды обнаружили людей, но большего девушка определить не могла. Историю тардского кораблестроительства она знала лишь понаслышке. В школе такого не преподают, а в академии были лишь основы.

— Сколько лет этому кораблю? — спросила Аделаида, рассматривая пятнышко ржавчины на металлической столешнице.

Ржавчины на тардских кораблях она никогда не видела. Расфирцы всегда ценили дисциплину и порядок, как на кораблях, так и в обществе.

— Двести, — флегматично отозвался Хатсиф, вновь возвращая взгляд к экранам.

«Двести! — Аделаида не нашлась что сказать. — В переводе на земные это ведь все четыреста!»

Тогда человечество ещё сидело на Земле и лишь могло мечтать о космических полётах, а этот корабль уже бороздил просторы космоса! Хотя это не удивительно. Космическая история Расфирской империи уже насчитывала почти две тысячи земных лет. И тем не менее Аделаиде не доводилось видеть такие старые корабли. Самый старый земной корабль, который она видела, имел возраст в двести лет. Это был «Зевс-12», первый корабль с гравитационным двигателем, созданный для полётов на Уран. С него началась эра колонизации космоса. Правда, сейчас он представлял собой кусок проржавевшего металлолома, выставленного напоказ в одном из музеев на Марсе. А этот корабль, вдвое старше, продолжал летать по галактике и перевозить разного рода пассажиров, вроде человека и увердена.

Аделаида встала и сделала круг по кают-компании, изучая обстановку с новой стороны. Действительно, всё не то. Двери открываются нажатием обычной пластиковой кнопки, а не сенсорной панели, которую, кстати говоря, при проникновении приходится всё время взламывать. Экраны использовали систему голографической проекции, которой сейчас пользуются люди, но которую тарды не использую уже пару веков. Стальные стены были местами протёртые и поцарапанные спинами и руками многих гостей. Аделаида посмотрела наверх. Осветительные лампы представляли собой длинные полосы, тогда как на новых тардских кораблях светился весь потолок.

«Интересно, может, там установлены старые лампы накаливания?» — но проверять было бы как-то не культурно.

Тем временем автопилот отвёл корабль достаточно далеко от Выд-торийи, так, чтобы гравитационные поля планеты не исказили координаты гиперпрыжка. Аделаиду слегка толкнуло, а голову и грудь словно сжало тисками — это было верными признаками перехода в гиперпространство. Спустя секунду неприятные ощущения исчезли, а Аделаида обернулась к тарду.

— Как скоро мы будем на Вассиаме-13?

— Через 25 часов, — сообщил тот.

* * *

Сутки пролетели как один миг. Хатсиф оказался интересным собеседником, который многое знал и на всё имел свою точку зрения. Разговоры с ним казались один интересней другого, а споры всегда заканчивались обоюдным согласием. Говорили в основном на отвлечённые темы, не касаясь политической обстановки двух стран и личной жизни друг друга. Похоже, обоим было что скрывать, но каждый уважал тайну другого.

За всё время полёта Аделаида практически не вспоминала о предстоящем задании, но как только корабль вышел из гиперпространства на самой границе Вассиамской системы, ни о чём другом Риваил думать не могла.

Аделаида стояла в кают-компании и рассматривала приближающуюся на экране жёлтую планету Вассиаму-13. Почему именно «13», Риваил не знала, потому как планета была четвёртой по счёту относительно местного светила.

На экранах Вассиама-13 выглядела огромным жёлто-коричневым шаром, практически лишённым водоемов и растительности, хотя датчики показывали приемлемый уровень радиации и количества кислорода. Даже с такого расстояния на поверхности планеты виднелись тёмные пятна поселений и россыпь космических кораблей на орбите. До посадки оставалось больше часа, и Аделаида стояла в кают-компании, напряжённо размышляя о предстоящем задании.

«Биз Рамос» для неё казались неизученными, а значит, опасными. С пиратами она общалась мало и не знала, как себя следует вести, а наличие Реймора могло непредсказуемо повлиять на переговоры.

В кают-компании появился Хатсиф. Он неторопливо обошёл стол и сел на своё место. В его руках появилась трубка и горсть сухого табака. Он рассматривал данные на экранах перед своим лицом и набивал трубку. Такой спокойный и расслабленный, что Аделаида ему позавидовала. Может, ему помогает собственное имя? «Хатсиф» в переводе с тардского означало «спокойный».

— Вы знаете, кто такие «Биз Рамос»? — спросила Риваил, начиная разговор.

— Да. Местные пираты, — отозвался тард.

Аделаида не удивилась ответу. Похоже, она одна во всей галактике не знала, кто такие «Биз Рамос».