Аделаида, наконец, решилась и вошла в шлюз. Тардский корабль встретил её привычным стальным запахом, а широкий коридор полумраком. Фигура Хатсифа исчезла в его дальнем конце, и девушка направилась туда. Реймор следовал за ней. Он внимательно принюхивался к незнакомой обстановке, держа уши на макушке.

Они поднялись по лестнице на верхний этаж. Здесь оказалось что-то вроде кают-компании с круглым столом, за которым могли поместиться шесть тардов или девять человек, со светлыми стальными стенами и удобными глубокими креслами, обитыми серой бархатной тканью, изрядно потрёпанной временем.

— Присаживайтесь, — попросил Хатсиф, а сам скрылся за соседней дверью.

Похоже, там располагалась кабина пилота, потому что через несколько минут дверь, ведущая наружу, закрылась, и послышался приглушённый шум двигателя. Затем корабль медленно оторвался от земли и начал набирать высоту. Аделаида следила за этим на экране, расположенном на стене перед ней. Внешние камеры показывали, как земля под кораблём начала отдаляться, а силуэты других кораблей уменьшаться. Через пять минут космодром превратился в небольшую точку, через десять стали видны очертания неровных материков, окружённых ярко-синим океаном, и они вышли в открытый космос. Планета превратилась в небольшой шар, переливающийся в лучах голубого солнца.

Спустя пару минут вернулся владелец корабля. Хатсиф неторопливо прошёл мимо Аделаиды и Реймора и устроился в кресле во главе стола. Он вывел перед собой экран с данными о состоянии корабля и, глядя на них, вновь закурил.

Аделаида рассматривала тарда с нескрываемым любопытством. Ей было невыносимо интересно, почему Хатсиф так спокойно относится к присутствию увердена. Реймору тоже было любопытно. Он прошёлся вокруг тарда, принюхался к кислому запаху табака, даже сменил свой окрас на цвет каюты, но внимание Хатсифа так и не привлёк и поэтому вновь вернулся к Аделаиде.

Риваил посмотрела на экран, туда, где Выд-торийя быстро уменьшалась до размеров сверкающей точки. Скорость и разгон корабля впечатляли, как и его стойкость к перегрузкам, но Аделаиде сейчас было не до этого.

Она присела в соседнее от тарда кресло, неудобно поёрзав на широком сиденье, предназначенном совсем не для человека.

— Вы не боитесь уверденов? — спросила Аделаида.

— Нет, — отозвался тард.

Похоже, на все вопросы Хатсиф реагировал одинаково: отвечал спокойно, неторопливо, кратко и по существу.

— Почему? — Риваил даже не пыталась скрыть удивление и заинтересованность.

— Он ведь хищник, — ответил тард, как будто это могло дать ответы на любой вопрос.

— В смысле?

— Ему нет повода нападать на меня, — пояснил Хатсиф, — хищники нападают только в тех случаях, когда видят в другом опасность, жертву или конкурента. Я не подхожу ни на одну из этих ролей.

Тард говорил приглушённо и задумчиво, словно старец, так много повидавший в жизни, что никаких слов не хватит, чтобы рассказать об этом. Хатсиф и правда был стар. Тарды живут в среднем двести земных лет, и Хатсиф, похоже, уже давно приблизился к преклонному возрасту. В его глазах не было столько огня, как у молодых тардов, а лицо было изрезано не только шрамами, но и морщинами.

Аделаиду поразили его слова. Не многие тарды могут так философски относиться к уверденам. Для большинства из них хищники с планеты Вейда — враг номер один. Первый раз в жизни Риваил встретила кого-то, кто понимает психологию уверденов так же хорошо, как и она. Хотя нет. Аделаиде показалось, что об уверденах этот тард знал даже больше, чем она.

— Но тогда получается, что увердены ни на кого нападать не должны, — Аделаида не хотела спорить, ей хотелось поддержать разговор на эту тему.

— Первоначально они не нападали. Есть записи о том, что увердены иногда приходили в паре метров от тарда, никого не трогая. Есть даже фотографии, где один тард гладит увердена. Это было в первый год строительства колоний, — неторопливо рассказывал тард.

Его взгляд был устремлён куда-то вперёд сквозь мониторы, а дымок равномерно вился над трубкой.

Аделаида слушала внимательно, улавливая каждое слово неродного языка.

— Когда колонии достроили, увердены по-прежнему были лояльны, пока один из тардов не додумался украсть детёныша уверденов. Как он потом сказал, он хотел приручить зверя. Только мать детёныша была не согласна. Когда она попыталась вернуть своё дитя, её убили, а детёныш вскоре погиб без материнской заботы. После этого всё и началось… — печально вздохнул тард.

— Я никогда не слышала об этом. В галактической сети такого нет, — сказала удивлённая Аделаида.

— И долго не будет. Вейда была завидной планетой, и заполучить её вновь было возможно, только полностью уничтожив уверденов. Многие общественные организации с этим не соглашались. Поэтому по всей империи пронеслась идеологическая акция, целью которой было убедить население, что увердены жестокие монстры. Даже сейчас возникают вопросы о правомерности истребления уверденов, некоторые общественные организации требуют разбирательств по поводу Восстания Вейды, поэтому истинные причины восстания до сих пор скрываются. Головы потерять никто не хочет.

Аделаида промолчала. Надо же, а эта Расфирская империя почти такая же, как и человеческая, со своими «зелёными» правозащитниками.

— Хотя сейчас пытаться оправдать уверденов не имеет смысла, — вдруг сказал тард.

— Почему? — удивилась Аделаида.

— Мы убедили уверденов, что с нами нельзя мирно сосуществовать, поэтому никакая дипломатия против них уже не поможет. Они считают всех пришельцев врагами и истребляют любого на своём пути. Бороться другими способами против них уже невозможно, — а затем, чуть помолчав, вздохнул, — мы сделали из них монстров.

Аделаида молчала. Она раньше не знала, что на самом деле случилось на Вейде, но всегда догадывалась. Хатсиф был прав, увердены не верят в добро со стороны пришельцев и вряд ли уже поверят. Разве что Реймор.

Аделаида оглянулась к своему спутнику. Уверден лежал у её ног и мирно спал, только уши стояли прямо, вслушиваясь в каждый звук.

— Реймор верит мне, — сказала Аделаида.

Тард посмотрел на увердена.

— Не знаю, как это объяснить, — признался Хатсиф. — увердены по природе одиночки, да и вы для него пришелец. Возможно, вас связывает общая цель… Хотя сложно поверить, чтобы была такая цель, способная объединить монстра с человеком…

Аделаида промолчала. Их крепко связало их прошлое, но преследует ли Реймор ту же цель, что и она?

— В любом случае, — продолжал свои рассуждения тард, — увердены слишком умны, чтобы рассматривать их поведение лишь со стороны инстинктов.

— Вы признаёте, что увердены пользуются не только инстинктами? — удивилась Аделаида.

В галактике давно устоялось мнение, что увердены пленники своих инстинктов: убивать и поедать. Предположение о том, что увердены разумны, для многих немыслимо. За исключением Аделаиды. Она-то всегда знала, что Реймор умён, и возможно, умнее её самой.