Перед тем как российская армия могла двинуться на запад и пересечь Днепр, ей пришлось усилить свою оборону на других участках фронта. В течение сентября белые успешно сражались на восточном и северном участках. Это были их последние значимые победы.

Хотя официальные переговоры между большевиками и поляками начались только 21 сентября в Риге, большевики еще до этого дня ожидали, что война закончится компромиссом. Это ожидание позволило им перегруппировать войска и усилить свои армии на Южном фронте. 27 сентября М. В. Фрунзе принял командование фронтом и разместил свой штаб в Харькове. В дополнение к 6-й и 13-й армиям и 2-й кавалерийской армии Фрунзе ожидал, что к его войскам присоединится 1-я кавалерийская армия Будённого.

Врангель видел, что вскоре у Красной армии будет подавляющее преимущество, и решил атаковать до прибытия Будённого, которого ожидали во второй половине октября. 6 октября армия Драценко пересекла Днепр в районе Хортицы. Красные не ожидали форсирования в этой точке, и неожиданность дала белым кратковременное преимущество. Они захватили большое количество пленных и угрожали линии коммуникаций врага. Однако в течение нескольких дней операция обернулась катастрофой: коммуникации белых не работали должным образом, и генералы не знали о местах развертывания сил друг друга. Драценко совершил огромные ошибки в развертывании сил. Красная армия бросила в бой свежие войска, и 13 октября, после огромных потерь, Драценко отдал армии приказ вернуться на левый берег Днепра. Провал этой операции в сочетании с новостями о том, что 12 октября большевики и поляки подписали соглашение, сделали для Врангеля ясным, что теперь уничтожение его армий красными — лишь вопрос времени. Поскольку большинство жителей Крыма не понимало, как сильно успехи белых зависели от хода польской войны, они не осознавали, насколько близок надвигающийся крах. Врангель, со своей стороны, делал все, что было в его силах, чтобы приуменьшить значимость поражения и избежать паники. Он, конечно, в полной мере осознавал серьезность ситуации. Однако после совещания с Кутеповым и Шатиловым он решил оборонять Северную Таврию, а не отводить все войска на полуостров. Его решение было продиктовано не стратегическими соображениями, а решимостью не позволить своим собственным людям или иностранным союзникам понять, что его дело проиграно.

Решение удерживать Северную Таврию было отчаянным и рискованным предприятием, потому что большевики сосредоточили сильные войска на левом берегу Днепра, в Каховке, и оттуда угрожали Перекопскому перешейку и проливу Сиваш. Если бы красным удалось захватить эти стратегически важные точки, они могли бы окружить белых и уничтожить их армию в Северной Таврии. Большевики впервые достигли сокрушительного преимущества. На 28 октября, первый день наступления, у них было 99 500 пехотинцев и 33 685 всадников против 23 070 человек белой пехоты и 11 795 кавалеристов. У красных также было более чем вдвое больше ружей и значительно больше пулеметов, чем у их противников.

За несколько дней части Красной армии достигли пролива, отделяющего Крым от материка. Теперь Врангель отчаянно пытался выпутаться из опасной ситуации, что вылилось в безрассудно смелую стратегию. Он направил все имеющиеся силы защищать Перекоп и приказал Кутепову развернуться и атаковать врага с запада. Этот успех белых стал последним; Кутепов избежал опасности окружения и отступил в Крым. Цена была огромной: белым пришлось оставить большую часть оснащения; многие части сдались в плен; стремительная эвакуация опасно подорвала боевой дух оставшихся. Несколькими месяцами раньше Врангель построил сильные оборонительные сооружения на входе на полуостров, но в решающий момент белые войска были слишком слабы количественно и деморализованы, чтобы ими воспользоваться.

Атака на укрепления Перекопа началась 7 ноября. Без сомнения, большевики осознавали символичность даты: теперь Гражданская война, которая началась ровно три года назад, была почти закончена. Красные имели численное преимущество четыре к одному, но ландшафт играл на руку оборонявшимся. Узкий перешеек, усеянный озерами, и находящийся неподалеку полуостров Чонгар, отделенный водой от материка, затрудняли использование крупных армий. Чрезвычайно похолодало, от чего одинаково страдали и нападавшие, и оборонявшиеся. Спустя короткое время Красной армии удалось форсировать водную преграду и закрепиться на полуострове Чонгар. Белые были вынуждены сдавать одну линию оборонительных сооружений за другой. Через пять дней стало ясно: наступление красных нельзя остановить, а Врангель может удержать полуостров лишь на очень короткое время.

Задача теперь состояла не в том, чтобы остановить противника — это было невозможно, — а просто в том, чтобы замедлить наступление, выиграв время для организованной эвакуации. Достижения Врангеля в организации эвакуации были куда более успешными, чем деятельность Деникина несколькими месяцами ранее. Если быть точными, некоторая сумятица в ноябре 1920 года была, и не все, кто хотел покинуть Россию, смогли это сделать. Однако подавляющее большинство не только бойцов, но и беженцев смогло найти места на кораблях. Чиновники с документами и солдаты с оружием — эвакуированы были все.

Врангель уже был готов к этому экстренному случаю. Он избежал паники, делая вид, что Крым будет защищен. В то же время он собрал корабли в гаванях. Он скрыл цель концентрации судов, делая вид, что планирует атаковать с воды Одессу или Кубань. Население, твердо верившее в неприступность оборонительных сооружений, было обмануто уловками Врангеля. Врангель издал приказ об эвакуации 12 ноября, и это вызвало настоящую панику. Однако к этому времени эвакуация была столь тщательно подготовлена, что посадка на суда могла начаться немедленно. 15 ноября посадка на суда закончилась, и сам Врангель покинул Россию. В этой операции участвовали сто двадцать шесть кораблей, на которых насчитывалось 145 693 человека. Все суда, за исключением одного, которое затонуло в шторм, благополучно прибыли в Константинополь.

Превращение из солдат в беженцев для большинства русских оказалось болезненным. Многие, включая Врангеля, тешили себя призрачными надеждами. Они отказывались поверить, что война закончена, а их дело проиграно. Они продолжали надеяться, что, когда обстоятельства изменятся, они смогут вернуться в Россию как участники победоносной армии. Врангель был твердо настроен удерживать своих солдат вместе, предпочтительно в непосредственной близости к России, и возобновить борьбу при первой возможности.

Французы его не только не поощряли, они препятствовали его усилиям. Для них существование русской армии было помехой, и они хотели переселить беженцев как можно быстрее. Некоторых убедили вернуться в Россию, а остальных отправили в Бразилию. Врангель негодовал, что французы больше не воспринимали его как главнокомандующего, но ничего не мог поделать. После долгих тяжелых месяцев походной жизни на турецких островах большинство беженцев оказалось в Болгарии, Чехословакии и Югославии.

Врангель провел последние годы жизни, работая над улучшением условий жизни своих людей. Он так и не оставил надежды, что когда-нибудь его солдат можно будет вновь созвать и снова сражаться с ненавистным большевистским врагом. Он умер в Брюсселе в 1928 году.