поинтересовался её именем. “Тесса… То есть… Меня зовут Тереза… Вы не сильно пострадали? Вам не больно? У Вас проступила кровь… “, – её растерянность меня поработила. Я начал с неприкрытым любопытством рассматривать её, желая впитать в свою память каждую линию её образа, в случае, если эту девушку мне вдруг придётся подать в розыск… Заметив мою заинтересованность, она смутилась, отчего кровь мгновенно прилила к моему сорвавшемуся на галоп сердцу… Она всё-таки спросила, как меня зовут. На протяжении полуминуты я не выпускал её руки во время рукопожатия, таким образом желая на физическо-телепатическом уровне передать ей послание вроде: “Я влюблён в тебя! Сейчас же влюбись в меня!”. Возможно, она всё же уловила одну из многочисленных волн моего послания, потому как она согласилась отправиться со мной в кафе. Когда в тот вечер у меня впервые удалось вызвать на её лице улыбку, я едва не онемел, но когда она неприкрыто засмеялась из-за одной из моих не самых удачных шуток, я был сражён… Своим смехом женщина способна признаться мужчине в любви. Только влюблённая в тебя девушка будет смеяться с твоих несмешных шуток. В тот вечер, уже спустя десять минут с момента нашей встречи, Тесса призналась мне в любви ко мне, как я признался ей в своей любви к ней в первую же секунду пересечения наших взглядов. Дальнейшее развитие наших отношений было определенно и неизбежно – мы должны были слиться воедино и мы слились. Но я не мог рисковать всем из-за страсти. Я желал её каждой клеточкой своих души и тела, однажды она даже приснилась мне в эротическом сне, но я твёрдо решил растянуть удовольствие… Растянуть удалось всего лишь на пару недель. Я целомудренно целовал её на лавочках в парке и удивлялся тому, что её устраивает подобное развитие событий, то есть моё нежелание сорвать с неё платье уже после первой же серии страстных поцелуев, но вскоре я понял, в чём заключался секрет стойкости её терпения – на момент встречи со мной она была девственницей. Наш первый секс, открывший этот факт, буквально взорвал меня изнутри. Я решил, что отныне и навсегда она будет только моей, и в итоге всю ту ночь, и все последующие ночи шептал ей на ухо это своё решение, словно гипнотическую мантру… Тогда она действительно была только моей. Целиком. Как же я потерял её всю?..

Я ей соврал. О своём статусе и финансовом положении. Я сделал всё, чтобы она сочла меня за малообеспеченного парня. Мы даже счета в кафе и в дешёвых отелях оплачивали напополам. Она влюбилась в меня бедного, значит, не должна была оттолкнуть меня богатого и тем более быть со мной только из-за моего финансового состояния, как это произошло в случае с моими родителями. Так я считал.

От своей лжи я мучался, и чем дольше ложь затягивалась, тем больше я переживал о реакции на неё Тессы. Подводя её к правде с завязанными глазами, я держал её за руку, безустанно говорил, как сильно влюблён в неё и целовал, пока мы поднимались на лифте в мою квартиру. Я боялся того, что она усомнится в моих чувствах в момент открытия правды, и потому в итоге потянул ещё одну ночь, прежде чем позволил ей выйти из омута неведения, в который я лично опустил её с головой. В ту ночь она испугалась, я чувствовал это: слышал, как громко колотилось её сердце, как вибрировал её голос… Но как же боялся я сам! Тереза не была простушкой – я здраво оценивал выбранную моим сердцем и разумом девушку, и знал, что она достаточно самодостаточна, чтобы, в случае обнаружения лжи, уйти от меня…

Мне нельзя было позволять ей проснуться вне моих объятий. Если бы тем утром она проснулась в обнимку со мной, она бы не так болезненно восприняла мою правду. Я бы сам показал ей её фото, которое я нашёл в социальной сети на странице её лучшей подруги и которое собственноручно вставил в рамку, и установил на свой стол. Я бы рассказал ей о месте, в котором она проснулась, прежде, чем она успела бы его оценить… Но я отлучился и позволил её разуму включиться до того, как я среагировал на его включение. Поэтому её знакомство с новым мной и моим миром прошло заметно сложнее, чем могло бы пройти. Она любила меня, я знал это, понимал, ценил и чувствовал. Только её любовь позволила ей закрыть глаза на мою ложь, но даже она не позволила ей выйти из состояния напряжения, вызванное пережитым ею чувством обмана. Я пытался расслабить её: устраивал ужины при свечах, начал дарить цветы и игрушки, но мои усилия лишь сильнее напрягали её. Поэтому, пока нить её терпения окончательно не лопнула, после чего Тесса неизбежно начала бы отдаляться от меня, что при её темпераменте вполне могло бы закончиться разрывом наших тогда ещё только начинающихся и неокрепших отношений, я, возможно ошибочно, принял решение действовать ещё более настойчиво. Я не просто предложил ей начать жить вместе уже спустя три или четыре недели с момента нашего знакомства, но стал настойчиво склонять её к принятию моего предложения. Прежде я никогда не съезжался с девушкой, потому как знал, что стоит мне пустить на свою территорию постороннего человека, как мои отношения с ним закрутятся с новыми оборотами. Однако в случае с Тессой именно я был той стороной, которая жаждала метить свою территорию и накладывать лапу на всё, на что только было возможно её наложить. Естественно Тессу подобное поведение с моей стороны должно было беспокоить, но я, скорее всего, попросту не предавал этому значения… Может быть, в этом дело? В том, что я слишком быстро раскручивал аттракционное колесо наших отношений? Раскрутив же его до максимума, я вылетел за его пределы, а она осталась сидеть в кабинке, не понимая, что случилось… Так теперь мне представляется то, что с нами произошло. И всё же… В моём полёте и в её застревании в кабинке было что-то не так.

Всё это время я считал, что в наших отношениях были только мы с Тессой и что в них априори не могло быть других персонажей, но, может быть, я всё это время ошибался?

Итак, в то время Тесса действительно была только моей. Всецело. Так как же я потерял её всю?.. Сам бы я ни при каких условиях не справился с подобной задачей. Теперь я это понимаю.