Впрочем, это было не важно. Влюбленность ничего не меняла. Во-первых, Конни была вампиршей. Во-вторых, вампирам нужно питаться. В-третьих, пищей для них служат их любовники.

* * *

– Погодите, – сказал Дин. – Кажется, вы кое-что упускаете.

– Да?

– Девушка – вампир, верно?

– Ага.

– Значит, – сказал Дин, – она познакомилась с этим парнем в чулане на вечеринке. Там у них все и случилось. Вот он, ее первый раз.

Я нахмурил брови:

– Угу.

– Так почему же малыш бигфут не умер?

– Верно, – кивнул я. – Меня это тоже озадачило.

* * *

Девушка была влюблена в Ирвина, а значит, представляла для него угрозу. Черт возьми, не только для него, практически для всех. Она ведь даже была не совсем человеком. Но как я мог сообщить ей такую шокирующую новость?

И в то же время как я мог промолчать?

– Нужно было взять золото, – пробормотал я себе под нос.

– Что? – спросила она.

В нескольких футах от нас припарковался лимузин. Из передних дверей вышли двое мужчин, оба в дорогих костюмах и с толстыми шеями. Одному пиджак был явно маловат – я видел выпиравший из-под ткани пистолет в наплечной кобуре. Он встал посреди тротуара и уставился на меня, сложив перед собой руки. Шофер подошел к правой задней двери и открыл ее.

– Ой! – сказала Конни. – Чудесно! Только этого мне и не хватало!

– Кто это? – спросил я.

– Мой отец.

Из лимузина вышел мужчина в жемчужно-сером костюме, в сравнении с которым одежда его громил казалась дешевыми шмотками из секонд-хенда. Подтянутый, ростом выше шести футов, он, наверное, отдал больше денег за свою стрижку, чем я зарабатываю за неделю. У него были темные волосы с проседью на висках и обветренная, сильно загорелая кожа. Почти все пальцы, идеально наманикюренные, украшали кольца, каждое – с крупным драгоценным камнем.

– Привет, папуля! – с улыбкой сказала Конни. Ее голос звучал нежно, но она тут же отвернулась от мужчины. Одно из правил распознавания языка тела гласит: редко кому удается скрыть физическое отражение своего душевного состояния. Можно только обнаруживать его по минимуму, следя за позой и движениями. Но если мысленно довести эти проявления до крайности, станет ясно, о чем думает человек.

Конни явно не хотела беседовать с ним. И в случае чего готова была сбежать от собственного отца. Это многое говорило о человеке. Я был почти уверен, что вряд ли смогу проникнуться к нему симпатией.

Он подошел к девушке с улыбкой, и после небольшой заминки они быстро обнялись. Судя по всему, практиковались они нечасто.

– Конни, – сказал с улыбкой мужчина. У него был такой же тягучий южный говор, как и у дочери. Наклонив голову, он окинул ее задумчивым взглядом. – Ты покрасилась в блондинку. Это… очаровательно.

– Спасибо, папуля, – сказала Конни. Она тоже улыбалась. Но улыбки обоих казались мне неискренними. – Не знала, что ты в городе. Если бы ты позвонил, мы могли бы сходить куда-нибудь вечером.

– Это было спонтанное решение, – непринужденно сказал он. – Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно, нет.

Оба лгали. Проблема отцов и детей во всей наглядности.

– Как тот мальчик, с которым ты встречаешься? Ирвин.

– Ирвин, – сказала Конни ядовито-приторным тоном. – У него все замечательно. Даже совсем замечательно.

Он нахмурился и спросил:

– Ясно. Но где же он?

– Готовится к завтрашним занятиям, – солгала Конни.

На губах мужчины появилась легкая лукавая улыбка.

– Ясно. Кто твой друг? – спросил он дружелюбным тоном, даже не взглянув в мою сторону.

– А, – спохватилась Конни, – Гарри, это мой отец, Чарльз Бэрроуилл. Папа, это Гарри Дрезден.

– Привет, – весело сказал я.

Взглянув на меня, Бэрроуилл сильно сощурил глаза и резко втянул воздух. Затем быстро осмотрелся по сторонам, словно хотел понять, куда можно отскочить и нельзя ли в случае чего взять заложников.

– Очень приятно познакомиться, мистер Дрезден. – Его голос прозвучал как-то сдавленно. – Что привело вас в Оклахому?

– Слышал, здесь есть прекрасные места для прогулок, – ответил я.

Охранники за спиной Бэрроуилла явно напряглись. Оба стояли совершенно неподвижно. Бэрроуилл молчал, словно пытался найти какой-то скрытый смысл в моих словах. Секунды тянулись невыносимо долго, как перед началом перестрелки в старых вестернах.

По улице прокатилось перекати-поле. Я не шучу. Самое настоящее перекати-поле. В конце концов, это же Оклахома.

Бэрроуилл медленно вздохнул и обратился к Конни:

– Дорогая, если у тебя есть свободная минутка, я хотел бы поговорить с тобой.

– Вообще-то… – начала Конни.

– Пожалуйста, – сказал Бэрроуилл. В его ласковом голосе слышались неприятные нотки. – Садись в машину. Я подвезу тебя до общежития.

Конни сложила руки на груди и надулась.

– Я развлекаю своего гостя, как могу. И я его не брошу.

У одного из телохранителей дернулась рука.

– Не усложняй все, Конни, – сказал Бэрроуилл. – Не хочу устраивать сцен.

Все это время он не сводил с меня взгляда, и я прекрасно понимал, что́ он хочет до меня донести. Он забирает девушку с собой, и, если я попытаюсь помешать ему, меня не ждет ничего хорошего.

– Все в порядке, Конни, – сказал я. – Мне уже приходилось бывать в Нормане. Я легко найду дорогу до отеля.

– Точно? – спросила Конни.

– Без сомнения.

– Герман, – сказал Бэрроуилл.

Водитель снова открыл дверь пассажирского места и встал рядом, не сводя с меня внимательного взгляда. Его рука свободно болталась, словно он был готов в любой момент выхватить оружие.

Конни несколько раз перевела взгляд с меня на отца и обратно, затем шумно вздохнула и пошла к машине. Когда она скользнула внутрь, Герман закрыл за ней дверь.

– Я вас узнал, – сказал я Бэрроуиллу любезным тоном. – Вы были в Провале Рейтов, когда Скавис и Мальвора пытались устроить переворот. Один из самых близких соратников Рейтов.

– У вас отличная память, – похвалил Бэрроуилл.

– Вижу, вам удалось выбраться целым и невредимым?

Вампир невесело улыбнулся:

– Что у вас за дела с моей дочерью?

– Просто гуляли, – ответил я. – Разговаривали.

– Вам нечего ей сказать. Ради мира между Коллегией и Советом я проигнорирую это вторжение на мою территорию. Ступайте своей дорогой. Немедленно.

– Вы так и не рассказали ей, да? – спросил я. – Не рассказали, кто она такая на самом деле?

На его щеке задергался мускул.

– Это не в наших правилах.

– Конечно, – согласился я. – Вы ждете, когда они увлекутся кем-нибудь, попробуют заняться сексом и убьют своего партнера. Слегка жестоко по отношении к вашим детям, вы не находите?

– Конни – не какая-нибудь смертная самка. Она вампир. Обряд инициации позволяет выработать характер, который ей понадобится, чтобы выжить и добиться процветания.

– Значит, если это хорошо для вас, то должно подойти и для нее?

– Смертный, – сказал Бэрроуилл, –