Я взглянул на императрицу и не заметил у неё никакого волнения. Очередная странность. Впрочем, ей моя идея жениться на хазарке изначально казалась сомнительной.

— Подождём более определённых вестей… — только и мог уклончиво ответить я, постаравшись прекратить дальнейший разговор.

***

В доме-башне алхимика было непривычно тихо, поскольку он перенёс все свои колбы и приспособления в новое здание, оставив в жилище лишь книги, которые уютнее читать в тишине.

После возвращения из Хазарии мы виделись всего лишь раз, поскольку я занялся лейб-гвардией и ревизию своих предприятий решил провести ближе к весне.

— Удалось провести серию опытов по отысканию формулы огнеупорного кирпича, экселенс, — начал Орест Неонович свой отчёт. — И, по всей видимости, через пару-тройку месяцев будут созданы первые образцы, коим предстоит пройти испытания. Что же касается тех термических пирамидок, то они уже имеются в наличии. Так же готовы чертежи плавильных печей.

— Значит, затыка лишь в кирпичах? — задал я вопрос. — А по другим задумкам как обстоят дела?

— Мы… то есть, Влас, сделал часы с минутной стрелкой… И центрифуга почти готова.

— Готова в виде опытного образца, или можно уже вплотную заняться производством?

— Как опытный образец, — немного смутился алхимик.

— Кстати, а где сам Влас? — только сейчас до меня дошло, что изобретатель отсутствует.

— Приболел наш Власий, экселенс… Простудился… Но дело идёт на поправку.

— Жаль! — искренне пригорюнился я. — Наши лекарства, мази и перевязочные материалы вроде бы неплохо продаются?

— Благодаря закупкам военного министерства мы с лихвой покрываем все имеющиеся расходы. Вот только хлороформ брать не желают, но думаю, что косность мышления рано или поздно будет преодолено, когда чиновники додумаются поинтересоваться мнением самих хирургов. — Орест Неонович сделал паузу. — Население тоже довольно инертно, хотя уже наметилось стойкое повышение спроса на безоар и активированный уголь. А вот аспирин просто не успеваем отгружать.

Я снова кивнул. Интересно, что скромный Лин избегал в личной беседе произносить распространенное здесь название этого лекарства — холлин. Что же до мази Вишневского, то с ней имеются проблемы, поскольку конечные потребители жалуются на её запах. Странные люди! Из их ртов разит настолько противно, что я стараюсь не подходить к людям ближе, чем на пару шагов… А они от мази носы кривят… Вот уж действительно, в своём глазу бревна не замечают.

— Значит, Орест Неонович, неотложных дел поубавилось?

Глаза алхимика забегали. Ага! Сейчас попытается соврать…

— Ну, как же поубавилось, экселенс?! Вон, сколько людей подо мной ходят… Каждого надо проконтролировать, дабы не начудил… И огнеупорные кирпичи… Да много чего!..

— Полноте, полноте… — благодушно махнул я рукой. — Просто хотел напомнить об исследованиях по получению малодымного пороха и амиачной селитры.

Алхимик заметно напрягся, и я решил сменить тему:

— Расскажите, как продвигается обучение будущих лекарей и алхимиков.

— Из двух десятков отобранных юношей более-менее толковыми оказалось восемь. С ними я провожу больше часов обучения, чем с остальными…

— А девушки?

— Что «девушки»?

— Девушек не рассматриваете в качестве будущих лекарей? Неужели и вы свысока к ним относитесь?

— Прошу прощения, принц… — замялся Лин. — На первое время от девушек я решил отказаться… — мужчина чуть заметно покраснел. — Они больше мешают, чем помогают.

— Ладно… Хорошо… Вам виднее, — я не стал спорить, поскольку проблему совместного обучения в патриархальном обществе неплохо представлял. — Но рано или поздно, придётся и их обучать, поскольку женщины — это половина населения Империи, пусть сейчас эта половина в своей массе и неграмотная.

***

Вид зимней столицы навевал почти благостные размышления. Как бы я неодобрительно относился ко всему, что связанно с морозным временем года, в том числе и к снегу, он скрывает своей белоснежной простынёй многие неприглядности. Хотя городские обыватели нехорошими словами клянут снежный покров, очищая от него прилегающие к своим домам территории. Если этого не делать, что передвижение по улицам станет вообще невозможным. Да, приходится домовладельцам за свой счёт вывозить снег, и тратят на это за зиму неплохие суммы…

Моя охрана следует в десятке шагов позади, а я пытаюсь понять причину своих тревожных раздумий. В первую очередь напрягает сама императрица. Конечно, я взрослею, и моя оценка окружающих людей неизбежно изменяется. Ничего плохого не могу сказать о Елене Седьмой, но в последнее время она стала как будто другим человеком. Раньше была ласкова и заботлива, ныне же по большей части бесстрастна. На чай почти не зовёт, о своих снах не рассказывает, мыслями об обустройстве государства делится редко, да и то формально.

Думаю, что моё неожиданно отбытие в Хазарии является главной причиной охлаждения отношений… Но, право же… Нельзя же дуться на протяжении трёх месяцев! Тем более, что маманька была предупреждена через гонца. Я и раньше иногда изменял первоначальные планы, так что неожиданным моё поведение назвать нельзя. Может, виной наступающий климакс? Когда он у женщин появляется? Не помню… Ну, не может же в её тело вселиться какая-нибудь попаданка? Нет, не может… Слишком неправдоподобно сие…

Зря, наверное, я отказался от коронации. Был бы сейчас государем и в ус не дул. Ладно, если обиделась она на меня, то это пройдёт… рано или поздно. А я сейчас продолжаю пребывать в статусе наследного принца со всеми формально накладываемыми отграничениями. Не то, чтобы императрица требует часто отчитываться, но некоторое неудовольствие проявляет с видимым постоянством, хотя почти всё мною задуманное служит лишь укреплению государства.

Вложенные Еленой Седьмой личные деньги в мои авантюры, как некоторые их первоначально называли, приносят хорошие дивиденты, и каждый месяц теперь ею заказываются портнихам одно-два платья. Да и драгоценностей на ней новых прибавилось. Значит, причина в другом.

Может, маману не нравится, что я уже предпринимаю конкретные шаги по как бы захвату в личное пользование упомянутого чернозёма? Так, во-первых, сейчас те земли мало кого привлекают из-за соседства с разбойниками-булгарами. Да, люди пытаются туда перебраться, но проходит какая-то пара лет, и основанные поселения разоряются кочевниками, а невольничьи рынки пополняются говорящим товаром.

Подобное было и в моём мире, когда плодородные земли южнее Киева постоянно подвергались опустошительным набегам крымских татар, а люди всё равно шли туда селиться, надеясь на лучшее. В лучшем случае немногие земледельцы теряли всё, кроме жизни и свиней, которыми брезговали кочевники-мусульмане.

Нынешние булгары и хазары не знают ислама, так что забирают, как четвероногих, так и двуногих. Как следствие — желающих жить