Видя хорошее настроение мужа, Софья залезла под подушки и достала приготовленный заранее перстень, который муж накануне перед ужином вернул ей. Она взяла его руку, вновь сама надела свой подарок.

— А ты дар-то мой забери с коронованными орлами. Носи его. Эти орлы — наши, византийские, константинопольские, императорские. Ты можешь по праву ими пользоваться. Братья мои теперь безземельные, младший у турок в гареме пропал, старший тоже неприкаянный болтается. Других наследников на этот герб не имеется! А ты — государь! Орлы же те царственные. И ты — царь. И назначение Руси то же, что исполняла многие века Византия — объединять и примирять Европу с Азией. И хранить веру православную. Так что прими.

— Погоди, жена, не спеши. Дай сначала с Новгородом, с татарами да с Тверью разобраться. Пока мне ещё далеко до самодержавности. Хотя, впрочем, я и теперь власти имею более, чем все иные государи Европы. Но это далеко не всё, что я ожидаю. Погоди, дай срок.