русской аудитории. Но на новые власти эти жесты никакого впечатления не произвели — ни состав сотрудников редакции с большим числом евреев, ни степень идеологической чистоты доверия не внушали, — и «Наш век» на этом номере скончался. Новым властям нужны были другие газеты на русском языке. Наладить, между тем, русскую газету в Берлине, способную достойным образом доводить до сведения русской общины в Берлине и русской диаспоры за рубежом принципы новой идеологии, вырабатываемые в Германии, правительственным инстанциям никак не удавалось. В области прессы, равно как и в попытках создать общественно-политические организации, противостоящие еврейскому культурному «засилью», учреждениям нацистской пропаганды долго не везло. Провал следовал за провалом. Трудности отыскания достойных кадров состояли в низком культурном (да и элементарно нравственном) уровне возникавших кандидатур при необходимости соблюдения расовой чистоты, в монархических у них симпатиях и великодержавном культе старой России, в корне противоречащих планам нацистского руководства, в отсутствии у намечавшихся руководителей не только шансов на общественную поддержку, но и необходимых полезных связей в кругах эмигрантской интеллигенции. По всем этим причинам ни одно из начинаний нацистских властей в области русской прессы или русской общины на этом этапе не стало сколь-нибудь успешным. На учредительном собрании инициативной группы в Берлине 9 апреля 1933 года была предпринята попытка создания партии русских нацистов — Русское освободительное национальное движение (РОНД), во главе которого поначалу оказываются совершенно ничтожные, никому не известные представители русской эмиграции и русско-балтийские немцы, а потом — русский «фюрер» Андрей Светозаров (Heinrich Pelchau), выведший 1 мая на улицы отряд своих сторонников — двести душ. 18 июня вышел первый номер органа новой организации — «Пробуждение России. Голос РОНД. Орган Российского освободительного народного движения (Российское национал-социалистическое движение трудящихся)», ответственным редактором которого стал ринувшийся в Берлин после прихода нацистов к власти А.В. Меллер-Закомельский, прославившийся выпущенной за десять лет перед тем книжкой «Страшный вопрос. О России и еврействе» (Париж, 1923). Несмотря на выход нескольких номеров газеты, Светозарову не удалось сохранить власть в новой организации; руководство ею в сентябре перешло к полковнику Бермондту (князю Авалову), герою провалившегося в 1919 году военного похода в Прибалтике. Попытка Бермондта расширить социальную базу своей партии заключением союза с американским фашистом-миллионером А. Вонсяцким и вождем движения младороссов Александром Казем-беком, не спасла его от ареста по обвинению в финансовых махинациях и тюремного заключения27, а РОНД — от исчезновения28.

Практически одновременно с газетой РОНДа в Берлине была основана и другая газета на русском языке — «Новое слово». Материалы в ней печатались параллельно на русском и немецком языках, первые номера выходили примерно раз в месяц. Издателем числился бывший офицер добровольческого корпуса балтийских немцев Николай Гершельман (Nikolai von Hoerschelmann), ответственным редактором (verantwortlich fiir den Gesamtinhalt) — князь С. Оболенский. Главной мишенью публицистических атак являлся Коминтерн. Среди немногих сотрудников начальных трех номеров новой газеты были Авалов, Вонсяцкий, Евгений Кумминг, А. Бунге, среди напечатанных статей — воспоминания партнера Авалова по военным действиям в Прибалтике в 1918–1919 годах генерала фон дер Гольца «Die Tragodie im Baltikum». В третьем номере, вышедшем в сентябре 1933 года, напечатано извещение о близком, 5 октября, переезде редакции в новое помещение. Но газета на этом номере остановилась. Между тем «русский рынок» нуждался в заполнении после того, как берлинский «Наш век» сошел со сцены, выродившись в выпускавшуюся Ю. Офросимовым на множительном аппарате с 21 мая по 13 августа 1933 года «Русскую неделю»29. Рижская «Сегодня», со времени прекращения «Руля» упрочившая свое место в жизни русского Берлина и соперничавшая там с парижскими «Последними новостями» и «Возрождением», с весны 1933 года по решению нового правительства в Германию не допускалась. Что касается парижских русских газет, то к ним нацистское правительство питало глубокое подозрение и искало путей создания идеологического противовеса обеим.

Приостановка «Нового слова» вызвана была, по-видимому, тем, что, провозглашая своей целью борьбу с Коминтерном, оно с недостаточной агрессивностью высказывалось по «еврейскому вопросу». Удачным восполнением возникавшего вакуума стала газета «Завтра», выходившая в Риге с 15 октября 1933 года. Можно допустить, что средства, предполагавшиеся для «Нового слова», были перенаправлены туда. Насущная надобность германских инстанций в изобличении мирового еврейского заговора вытекала не только из общих идеологических позиций и лозунгов, но и непосредственно из соображений текущего момента — объявления экономического бойкота, которым в Латвии и в других странах (во главе кампании выступала рижская газета «Сегодня») ответили на бойкот еврейских товаров в Германии. Рижская газета «Завтра», выходившая сравнительно большим тиражом в 7500-10 ооо экземпляров и противостоявшая «еврейской» газете «Сегодня», оказывалась, в глазах Берлина, более эффективным идеологическим оружием, чем «Пробуждение России. Голос РОНД» либо «Новое слово» Гершельмана и Оболенского. Один из главных авторов «Завтра» Л. Кормчий впоследствии, в 1936–1937 годах, стал постоянным сотрудником «Нового слова». Как по мановению дирижерской палочки, одновременно с «Завтра» стали выходить специализировавшиеся на антисемитской пропаганде газеты на русском языке в Эстонии, Румынии и других местах. Парижское «Возрождение» осмелилось выступить с откровенно антисемитских позиций только позднее, в 1935 году, когда представителем русских беженцев при Лиге Наций был выдвинут Я.Л. Рубинштейн. Легитимизация антисемитизма в газетной прессе русского зарубежья проявилась и за океаном — в нью-йоркской газете «Россия» под редакцией Н.П. Рыбакова30.

Предположение о тесной связи между прекращением «Нового слова» в Берлине в сентябре 1933 года и выпуском «Завтра» в Риге может показаться натяжкой, но без него трудно выдвинуть объяснение причин странного возобновления берлинской газеты летом 1934 года. Дело в том, что сразу после ульманисовского переворота 15 мая 1934 года рижская «Завтра» (наряду с другими «экстремистскими» правыми и левыми изданиями в Латвии) была закрыта. Учреждения нацистской пропаганды вновь очутились перед необходимостью наладить выпуск издания на русском языке. Четвертый номер «Нового слова» вышел почти год спустя после предыдущего — 1 августа 1934 года. Издателем по-прежнему числился Гершельман; в газете по-прежнему было немецкое приложение. Она стала выходить чаще — два раза в месяц. Но новые три номера газеты свидетельствовали о неустойчивом составе редакции и авторского коллектива. Очевидно было, что никак не удавалось определить кадровый состав, а следовательно, и общий характер издания. В № 4 указание об ответственном редакторе гласило: «Hauptschriftsteller und verantwortlich fur den Gesamtinhalt: Alexander Durow», а затем в двух номерах имя редактора вообще исчезло и приводилось лишь имя издателя (Herausgeber Nicolai von Hoerschelmann).

Резкая перемена обозначилась в номере 7 (от 15 сентября). На страницах «Нового слова» появился В.М. Деспотули. Почти всю первую полосу занимала программная статья «Вопросы дня» за подписью нового главного редактора, разъяснявшая читателю жизненную необходимость