– Вы… что? – принцесса была поражена, но с каждым словом смотрителя наполнялась интересом. Ион все время молчал, пытался со всех сторон изучить старика, но также как и подруга не упускал ни слова.

– О, уже на тот момент я был на кое-что способен. – многозначительно ответил Арктур, рассматривая отблик огня из камина на грани чашки. – Я был гораздо младше тебя, чародей… – он поднял один глаз на Иона.

Молчание. Тишина. Вой ветра за окном и скрип сухого дерева.

– И тогда вы зачаровали то зеркало. – озвучил вывод Ион. Он на самом деле не думал этого делать, но слова сами сорвались с языка.

– Верно. – смотритель продолжал невозмутимо хлюпать чаем и монотонно говорить. – Я хотел порадовать своих родных, ведь каждому из них оставалось не так уж и много. Но я потратил на зеркало слишком много времени и сил. Я закончил его лишь недавно, и решил отдать Ларе, чтобы желающие могли утолить свою тоску по близким. С самого детства я видел и знал, как и когда умрет любой, на кого ни посмотрю. Но у других не было такой роскоши. Поэтому я решил подарить им это утешение. Но… – он пожал плечами – как выяснилось, эту тоску утолить невозможно.

– Еще бы, это все иллюзии, игры разума! – не удержалась Лентрит.

– Отчасти да. – согласился смотритель и через пару секунд повторил. – Отчасти… – на его лице нарисовалась самая настоящая глубокая человеческая печаль. Лентрит и Ион мельком переглянулись. Они оба заметили в старом смотрителе кладбища перемену. Его щит из равнодушия ко всему вокруг на мгновения рухнул, но он быстро вернулся к своей холодной отстраненности. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что этот старик как-то связан со всем происходящим в Аллинсире. Но как и почему. Эти вопросы тогда одновременно проявились в головах молодого чародея и принцессы. Ион не знал, что будет делать, если встретит живого чародея. Он мог бы приняться расспрашивать его о том, как работает магия, или поделиться собственным, хоть и небогатым, но все же опытом. Вопросы клубились в его голове, но он не спешил их задавать, было что-то пронизывающе безжалостное во взгляде сидящего напротив старика. Но вместе с тем за этой завесой парень разглядел что-то еле заметное, что-то лежащее на поверхности, но уходящее в бездонную глубину. Казалось, что все эти вопросы, витающие в воздухе, не имеют особого значения, он все равно на них не ответит. Если только обратиться к нему не как к чародею, а как к человеку, вопреки всем словам и наблюдениям, умеющему чувствовать.

– Это волшебное зеркало… – неожиданно сказал Ион, выходя из потока сознания. – вы создали вовсе не для людей. Вам не очень то и интересно было помогать им что-то понять, либо понаблюдать за их реакцией. Они и их чувства вас не волнуют.

Арктур прищурился, направив свои полуслепые глаза на молодого чародея. – С чего ты это взял, мальчик?

– Я вспомнил слова мадам Торино. Она сказала, что зеркало открывается не всем. Но если бы вы действительно хотели что-то показать людям, то оно работало бы по-другому. Люди в баре говорили о встрече с потерянными любимыми, с трагически погибшими близкими. – Ион сделал акцент на слове “трагически”.

– Неплохо, парень. – чуть улыбнулся Арктур. – К сожалению, вырвать слепок души из царства вечности способны очень сильные чувства, не только любовь, еë недостаточно. Она должна быть подкреплена еще чем-то: обидой, жаждой мести, долгом, ненавистью… да, такое тоже бывает. Но как это подвело тебя к столь неожиданному выводу?

– Вы сами только что ответили. – Ион, внезапно для самого себя, обрел некую уверенность, ведь по лицу смотрителя уже можно было что-то прочитать. И молодой чародей почувствовал в себе дремавшую силу. – Любовь, ненависть, обида… Я видел эти слова в формуле, наложенной на зеркало. Так ведь? Вам плевать на людей и вы презираете смерть. Но все же однажды вы встретили человека, чья судьба вам не была так безразлична, совсем наоборот. Даже зная, как и когда умрет этот человек, вы не смогли найти покоя. Но созданный вами артефакт не мог вернуть его. Хоть и отчасти, все еще иллюзия, искусный самообман.

Арктур улыбнулся, криво, сжато, с затаенной злобой.

Лентрит в натуральном шоке смотрела то на Иона, то на старика. Но она уже начала понимать всю нить рассуждений и искренне восхитилась.

– Но на этом вы не остановитесь. – рассуждал молодой чародей. – Вы задумали что-то гораздо большее. И это предвещает опасность. Вы хотите не просто вернуть воспоминания о человеке, а вернуть его самого, по-настоящему. Но это же невозможно… как вы собираетесь это сделать?

– Нарушу правила. – ответил Арктур. Он уже не был безучастен ко всему, его взгляд стал ясным и острым, а осанка выпрямилась. Нет, этот старик не был болен, хоть и умело притворялся. Его дни не были сочтены, как могло показаться сначала. Возможно он прожил куда больше, чем ему отпущено. Он источал могущество. Теперь Ион понял, что не может прочитать ауру смотрителя, потому что она заполнила все пространство вокруг. Они все внутри этой ауры, силы, с которой не совладать.

– Эй, есть кто? – послышалось с улицы. Присутствующие обратили взоры на дверь, из которой звучал голос. Слаборазличимые шаги говорили о том, что гость был не один. – Здесь живёт Артур Синарис, смотритель кладбища?

– Да, это я. – отозвался хозяин дома.

– Для вас сообщение, откройте