Шрифт:
Закладка:
Я прервала его поцелуем. Духи, как же я давно хотела это сделать! Одной рукой он обхватил меня за талию и подтянул к себе на колени, а другой зарылся в волосы. Я уже успела забыть, каким волшебным было это чувство.
– Никогда не вини себя за то, что произошло, – прошептала я, отстранившись. – Пожалуйста! Это касается и ребят тоже. Двэйн, ты не божество и не можешь контролировать и защищать все и сразу.
– Было бы неплохо, – выдохнул он, но я покачала головой.
– Было бы очень плохо. Уж лучше пусть этим занимается какая-нибудь Луна, а мы будем жить спокойно.
Он усмехнулся, помолчал, разглядывая меня, а потом спросил:
– Расскажешь, как ты жила в Городе?
Я скривилась.
– Тебе правда хочется это знать? Не так уж все плохо…
– Не лги мне.
– А ты расскажешь, как сидел в Яме?
Двэйн поморщился.
– Вот видишь, – я улыбнулась. – Ты не хочешь, чтобы я это слышала. Потому что мне будет больно.
– Но тебе плохо, – он едва ощутимо провел рукой по моим волосам, задевая седые пряди. – Тебе станет легче, если ты поделишься.
– Только если поделишься и ты. Уговор?
Двэйн замялся.
– Раздели со мной твои воспоминания, а я разделю свои, – тихо предложила я. И старший согласился.
Конечно, я опустила очень много подробностей и смягчила многие моменты. Без сомнения, Двэйн поступил так же. Мы оба это понимали. Но теперь между нами незримо что-то изменилось. Жизнь, которую мы прожили отдельно друг от друга, стала нам знакомой и понятной. Мы словно проживали ее заново, только на этот раз крепко держась за руки.
Глава 31
Из чего состоит мир? Из снов? Идей? Мыслей? Он состоит из предметов, но кто может по-настоящему утверждать, что они реальнее снов? Что наш мир реальнее того, что мы видим во сне? Вы можете доказать мне это? По-настоящему доказать? Меня назвали сумасшедшим, когда я это спросил, но кто знает, не они ли сами безумцы? Я надеюсь, что однажды смогу получить объяснение тому, что вижу. Смогу понять, что такое наш мир и где его границы. Но в то же время я надеюсь, что не узнаю этого никогда, иначе, боюсь, это будет стоить мне разума…
Из дневника служителя храма Света и Тьмы, второй круг
Иногда мне кажется, что от нас остались только тени. Боль и страх так долго кусали нас, что истончили до прозрачности. И мы боимся раствориться полностью, поэтому и молчим, пытаясь уберечь себя. Но мне так кажется только иногда. В одиночестве, во время кошмаров.
Теперь же я начинаю понимать, что это ловушка, которую расставляет болезненное прошлое. То, что не прикончило тебя когда-то, пытается сделать это снова, пытается завладеть твоими мыслями и чувствами и повторяет: «Молчи, молчи, не то от единого эмоционального усилия ты развалишься на куски». И мы молчим. Страхи боятся, что их обнаружат, они изо всех сил отгоняют от нас тех, кто мог бы помочь их побороть. Конечно, никому не нравится, когда его пытаются уничтожить. Но эту ловушку я, наконец, разглядела и поняла, что ша не всегда оказывалась правой. Иногда ответы требуют быть услышанными.
В наших отношениях с Двэйном после разговора у озера произошло нечто удивительное. Казалось, что между нами протянулась невидимая ниточка, за которую можно ухватиться, если станет слишком страшно или одиноко. Между нами больше не висело то тяжелое, липкое молчание, которое изводит организм не хуже голода или жажды. Мы словно… примирились со всем, что было в прошлом. И теперь могли двигаться дальше.
Хотя, конечно, очень многое еще оставалось как прежде. У всех нас. Пробуждения от ночных кошмаров, затравленные взгляды, обеспокоенные поглядывания друг на друга, когда кажется, что этого никто не видит. Вопрос, мучивший всех, словно огромный склизкий змей плавал между нами и шипел на ухо: «Что же дальше? Найдете ли вы здесь ответы? А если и да, то что будете с ними делать?»
Двэйн рассказал ребятам о Тьме из Ямы, но, кажется, очень быстро пожалел об этом. Их лица исказились от суеверного страха, и они почти одновременно обернулись на лес, будто ожидали увидеть клубящуюся черноту прямо за своими спинами. Только, разумеется, Джоанн нисколько не испугалась. Она резко выпрямилась, ее глаза ярко блеснули, рот приоткрылся для какого-то вопроса, а брови поднялись в искреннем удивлении. Но никакого вопроса она так и не задала. Быстро сжала губы, сгорбилась и задумчиво уставилась на огонь, качая головой и тихо бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. Мы с Двэйном переглянулись. Очевидно, Князь ничего девочке об этом не говорил. Может, он и сам был не в курсе.
Остальные долго не могли прийти в себя от этой новости и обсуждали ее вполголоса весь вечер. Про меня и Джоанн мы говорить пока не стали. И непонятно, кто из нас оттягивал момент больше – я или старший.
Новая крепость все никак не появлялась. Мы брели по лесу уже больше недели, а пятый круг так и не заявлял о себе. Ни звуками города, ни людьми, ни хотя бы силками или другими ловушками, которые могли бы расставлять охотники.
Лес всем уже давным-давно надоел, мы устали, веселых разговоров становилось все меньше, как это случается, когда не видишь конца пути. Каждый из нас все больше погружался в собственные беспокойные мысли. Поэтому, когда в один из дней Яна подняла руку и указала на проглядывающее сквозь листву коричневое пятно, мы с неподдельным восторгом бросились вперед. Но это был не город и даже не крепость. Когда мы приблизились, то сначала увидели только черную квадратную арку. Она выглядела странно, неуместно и даже немного пугающе посреди джунглей. Ее медленно затягивало зеленой порослью, сквозь кирпичную кладку прорастали маленькие белые цветочки, а на верхней балке смутно проглядывались неизвестные письмена. Мы сгрудились вокруг и молча разглядывали арку, задрав головы. Никто не прошел
