Другое возможное решение (ибо середины быть не должно) – это создать вокруг себя общество подобных себе по интеллекту или чувствам и жить его интересами. Мы нигде не пустили таких корней, как в Пизе, а пересаженное дерево не расцветает. Люди, ведущие ту жизнь, какую мы вели до прошлой зимы, подобны арабам племени вахавеев, которые разбили бы свои шатры посреди Лондона. Надо выбрать либо одно, либо другое – ради тебя, ради нашего ребенка и нашего существования. Клевета, корни которой, вероятно, глубже, чем мы полагаем, имеет конечной целью лишить нас безопасности и средств к существованию. Ты видишь, как клевета создает предлог для травли, а травля приводит к отлучению. Именно поэтому, а не потому, что на нас обрушивает проклятия и насмешки тот или иной дурак или целое их судилище, клевету следует опровергать и карать.

[На этом рукопись обрывается.]

Лорду Байрону

Пиза, 26 августа 1821

Дорогой лорд Байрон!

Я снял для Вас дом за 400 крон в год и подписал контракт от Вашего лица, так что он теперь за Вами. Я еще ничего не купил, руководствуясь в этом советами семьи Гамба, а они считают, что надо дождаться Вашего письма или подождать Лега608, прежде чем что-либо делать. Дом им очень нравится, особенно довольна графиня.

Чтобы миновать Флоренцию, Вам надо ехать через Барберини. Спросите, не доезжая двух перегонов до Флоренции, и дорогу Вам укажут. По ней Вы выедете на пизанскую дорогу, милях в десяти от Флоренции, уже по ту сторону.

Прошу Вас прислать подробные указания насчет обстановки и пр. для палаццо Ланфранки. У меня здесь достаточно денег, так что Вам не надо в этом меня ограничивать. Я сейчас ищу добавочные конюшни и думаю скоро найти.

Я откладывал письмо до приезда в Пизу, а сейчас спешу кончить.

Неизменно преданный Вам П. Б. Шелли

Доброй ночи

«Доброй ночи!» – Останься: отраду

Даст нам ночи волшебный покров.

Говорить «доброй ночи» не надо.

Ночь бывает добра и без слов.

Ночь без милой огни погасила

И навеяла тягостный сон,

Когда ты удалилась, о Лилла,

И сердца не звучат в унисон

«Доброй ночи!» – твердим мы, рыдая,

И отчаянья не превозмочь…

«Доброй ночи!» – «Молчи, дорогая,—

И придет эта добрая ночь».

Перевод с итальянского Б. Н. Лейтина

Лорду Байрону

Пиза, 14 сентября 1821

Дорогой лорд Байрон!

Получив Ваше последнее письмо, я тотчас же выслал восемь повозок и т. п. по наивозможно дешевой цене. Синьор Пьетро Гамба609 сделал то же, и в результате этого недоразумения в Равенну отправилось бы шестнадцать повозок вместо восьми, если бы то провидение, которое не дает упасть даже воробью610, не доставило мое спешное послание во Флоренцию как раз вовремя, чтобы предотвратить отправку лишних фургонов, и не сберегло мне (ибо я ни за что не позволил бы Вам платить за последствия моей ошибки) некоторое количество скуди. Сейчас все в порядке, и я надеюсь, что Ваш караван уже в пути.

Мебель я не купил – семья Гамба считает, что лучше подождать, пока приедете Вы сами или Лега, ибо Вы не сделали на этот счет никаких распоряжений.

Хорейс Смит, которого я ждал нынешней осенью в Тоскану, задержался в Париже из-за болезни жены. От Ханта писем еще нет. Моя приятельница из монастыря611 после многих треволнений и т. п. вышла, наконец, замуж и находится под неусыпной охраной своего деверя. Вся эта история показала мне, что монастыри, может быть, и пригодны для детей в раннем возрасте, но нет для них хуже места, когда они способны уже воспринимать известные впечатления. В Пизе моя дружба с этой девицей вызвала много толков. Прошу Вас не говорить о том, что я Вам рассказывал, ибо никому не известна вся правда, и Мэри может очень огорчиться. III, IV, V песни «Дон Жуана», оказывается, только что переизданы в Париже612. Я заказал их, но еще не получил. Я слышу со всех сторон самые восторженные похвалы «Марино Фальеро», в особенности от одного лица, завзятого критика, который восхищен также «Пророчеством Данте». Стихи там поистине божественны, и если это произведение не пользуется всеобщим признанием, Вы все же должны быть довольны; ибо и сюжет и слог его рассчитаны на немногих и, подобно наиболее возвышенным строфам «Чайльд-Гарольда», будут вполне оценены лишь избранными читателями многих поколений. Однако величайшей Вашей победой над приписываемой Вам односторонностью дарования является «Дон Жуан», и следовало бы снять эмбарго со столь драгоценного товара. Я часто вижусь с графиней и считаю Вас застрахованным от чар всех моих здешних приятельниц. Я не побоялся бы оставить Вас даже с миссис Вильямс.

Что Вы решили относительно Аллегры? В здешних местах ее очень легко можно устроить, и, если бы Вы пожелали положиться на мои рекомендации, я обязуюсь сделать так, чтобы Клер не вмешивалась ни в какие Ваши планы. Конечно, на основании моего опыта я не расположен в пользу монастыря; но можно найти приличный семейный дом, куда ее согласились бы взять. Я свободно об этом пишу, ибо уверен, что Вы теперь убедились, что мнение, которое Хоппнеры хотели создать у Вас обо мне и о Мэри, лишено всякого основания.

Надеюсь вскоре Вас увидеть. Если Лега приедет раньше, я окажу ему всяческое содействие. Семья Гамба сообщит ему, где меня найти.

Остаюсь, дорогой лорд Байрон, преданный Вам

П. Б. Ш.

Лорду Байрону

Пиза, 21 октября 1821

Дорогой лорд Байрон!

Я написал бы Вам уже давно, если бы со дня на день не ждал Вас в Пизу и не боялся, что мое письмо может с Вами разминуться. – Большое спасибо за «Дон Жуана»613. Эта поэма – единственная в своем роде, и я все дивлюсь и восхищаюсь как изяществом ее композиции, так и силой и величавой свободой замысла. – Немногие пассажи, которые хотелось бы опустить в I и II песнях, здесь почти отсутствуют. Поэма отмечена печатью оригинальности и недоступна для подражаний. Ничего подобного еще не было на английском языке и – если осмелюсь пророчествовать – не будет, ибо может быть только заимствованием и повторением. Вы разоблачаете и показываете во всей их уродливости худшие стороны человеческой природы; именно на это и ропщут современные мелкие умы, сознающие, что им не вынести столь беспощадного яркого света. – Мы осуждены на познание и добра и зла, и нам следует знать, чего надо избегать, а не только к чему надлежит стремиться. Образ Ламбро