Шрифт:
Закладка:
В июне 1920 года отдел печати возглавил монархический журналист Г. В. Немирович-Данченко. Даже в рамках управления внутренних дел Немирович-Данченко обнаружил, что большинство его подчиненных было молодыми офицерами генерального штаба. В тот момент, когда армии требовались все способные сражаться люди, офицеры занимали посты, которые лучше бы заняли гражданские. Молодые люди, которые очевидным образом не хотели рисковать жизнью на фронте, в то же время чрезвычайно возмущались тем, что работают на гражданского, и исключительно усложняли жизнь своего нового начальника. 30 сентября Немирович-Данченко подал в отставку, а на его место был назначен профессор Г. Г. Вернадский, чей срок пребывания в должности был слишком коротким, чтобы многого добиться. Позднее в Америке он приобрел большую известность как ведущий историк России.
Отдел печати не издавал своих собственных газет, а субсидировал существующие. Поскольку на открытом рынке бумага была практически недоступна, все газеты зависели от бесплатной бумаги из отдела печати. Правительство расходовало ценную иностранную валюту на импорт бумаги. В этих условиях контролировать газеты было легко; в зависимости от поведения издателей правительство выдавало или отнимало бумагу. Несмотря на исключительно сложные условия, в которых издавались газеты, их число по какой-то причине росло.
Врангель исключительно интересовался газетами. Будучи тщеславным человеком, он хотел знать все, что местная и иностранная пресса писала о нем и его режиме. Он читал большинство важных местных газет и прямо вмешивался, когда обнаруживал что-то не в своем вкусе. Он считал, что газеты должны сообщать только благоприятные новости, и не терпел никаких намеков на неудовлетворенность. Даже те газеты, которые наиболее преданно поддерживали точку зрения его правительства, часто страдали от цензуры. Они часто выходили с пустыми колонками — явными признаками работы военных цензоров.
Врангель уделял особое внимание зарубежной прессе. Политический отдел генерального штаба продолжал нести ответственность за поддержание контактов с иностранными журналистами. Он готовил новостные репортажи из местных газет для иностранных корреспондентов. Он также субсидировал русские газеты за рубежом и содержал представителей в важных европейских столицах. Близкий сподвижник Врангеля А. А. фон Лампе работал в Константинополе, а фон Дрейер — в Берлине.
Газета Бурцева «Общее дело», выходившая в Париже, получала поддержку из Крыма. Ее представители быстро реагировали на статьи, которые считали неблагоприятными для Белого движения. Так им удавалось противостоять дискредитирующей известности и создавать относительно положительный образ Врангеля.
В середине лета правительство учредило школы для агитаторов. После двух недель обучения студенты отправлялись в деревни, чтобы знакомить население с новым земельным законом и говорить о различных вопросах. Они также обращались к слушателям из числа солдат. Точка зрения, которую выражали агитаторы, была бескомпромиссно реакционной. Они не гнушались простым, однако могущественным оружием антисемитизма.
Белая пропаганда не особенно успешно влияла на врага. Правительство время от времени отправляло на большевистскую территорию аэропланы, сбрасывающие листовки. Оно также использовало тактику, впервые примененную большевиками: распространение поддельных воззваний. Фальсифицированные документы ставили перед собой задачу показать, что большевики почти в панике и считают Врангеля самым опасным врагом. Хотя фальсификаторы допускали некоторые глупые ошибки, например называли Савинкова революционером, эти документы были достаточно искусно сочинены.
Те, кто описывают политику Врангеля как левую, основываются по большей части на законе 1920 года о земельной реформе. Отношение белых лидеров к земельной реформе претерпело примечательные изменения. Тогда как в 1918 году в главном командовании Деникина едва ли поднимался этот вопрос, к 1919 году он превратился в крайне противоречивую тему. На последнем этапе борьбы большинство советников Врангеля соглашалось, что некоторое число помещичьей земли необходимо разделить между крестьянами. Врангель, который ранее критиковал почти каждый аспект политических мер Деникина, так и не поддержал земельную реформу в 1919 году; напротив, он, кажется, возражал против этой идеи.
Кривошеин не одобрял слабых попыток правительства Деникина узаконить предшествовавшие захваты земли и, как лидер «Совета государственного объединения России», выступал против земельной реформы. Но уроки крупных поражений 1919 года были слишком очевидны, чтобы их проигнорировать. Даже консервативные помещики умерили противостояние в момент, когда Белое дело казалось в любом случае почти безнадежным.
Показателем изменения отношения стал меморандум, который генерал П. С. Махров, начальник штаба, вручил Врангелю, когда тот вступал в должность. Этот документ включал несколько наиболее радикальных предположений, которые когда-либо формулировались лидером белых. По вопросу земельной реформы Махров предложил, чтобы в Крыму был установлен максимум 100 десятин (270 акров), а земли сверх этого подлежали немедленному и принудительному отчуждению. Эта земля будет бесплатно распределена среди крестьян. Махров писал, что обещания, которые делали обе стороны в Гражданской войне, породили у крестьян понятный скепсис и что только быстрые и решительные действия могут восстановить их веру и обеспечить успех работы по белой мобилизации. Врангель был готов взять в союзники дьявола, но не был готов зайти настолько далеко, чтобы отдать землю крестьянам без оплаты. Он написал на полях меморандума Махрова: «Это правда. Но это предложение невозможно осуществить, потому что у нас нет денег на компенсацию помещикам. Первым шагом по улучшению сельскохозяйственной ситуации должно стать разделение на участки государственных земель и обязательное возделывание всех пригодных земель».
Хотя Врангель не принял радикального предложения Махрова, он был полон решимости не следовать примеру Деникина и не откладывать вопрос в долгий ящик. Он хотел не только разработать земельную политику, но и сделать это быстро. После всего лишь нескольких дней у власти он уполномочил Г. В. Глинку собрать комиссию для разработки проекта реформы; на выбор коллег он дал Глинке три дня. Бывший сенатор Глинка работал в царском министерстве землеустройства и земледелия под началом Кривошеина, и большинство других членов комитета имело безукоризненно консервативные послужные списки. Друг Врангеля генерал Левашов ранее был председателем союза землевладельцев на Юге России, граф Апраксин — губернатором Таврической губернии, В. С. Налбандов входил в реакционное правительство генерала Сулькевича, а П. П. Зубовский ранее был заместителем министра земледелия и землеустройства. Только двое были приверженцами реформы: В. А. Оболенский, крымский лидер земства, и К. О. Зайцев, молодой экономист. Когда газеты опубликовали список членов комиссии, пошли слухи, что Врангель в действительности не хочет раздела земель, а создал эту комиссию только для того, чтобы ослабить критику. Правда была менее мрачной. Врангель одобрил эту консервативную комиссию по той же причине, по которой выбрал в помощники представителей старого режима: он доверял только этим «правым рукам».
