состоянии), своим помощницам Химик меня по-прежнему не доверял. Утром он тоже меня посетил, чтобы взять на анализ кровь. Сейчас же он пришёл, держа поднос, полный пластиковых тарелок с различными яствами: нарезки белого хлеба и твёрдого сыра, огурцов, помидоров, консервированные бобы, жёлтого цвета бульон (от его вида опять чуть не вырвало, так что пришлось спешно перевести взгляд), лапша, груши и яблоки.

Поставив поднос с едой рядом со мной, Химик отошёл и вежливо попросил выбрать и съесть то, что я смогу. В тоне его сквозило любопытство и некая обеспокоенность.

— Мясо и рыбу не предлагаю, — сказал он будто бы между прочим.

На миг меня постигло желание швырнуть что-нибудь из предложенного прямо в его самодовольную физиономию, но чувство голода победило. Стараясь представить, что буду отведывать самую вкусную на свете пищу, я, глубоко дыша, дрожащей рукой потянулась за помидором. Нащупала его влажный прохладный кусочек. И, прежде чем подумать, что тяну в рот человеческие органы, ухватила его зубами и принялась жевать.

Это помидор, помидор, вкус помидора, не резины, не мяса…

Превозмогая отвращение, я проглотила его. Но не успела пища достигнуть желудка, как меня охватил рвотный позыв.

Дыши, просто дыши.

Самая-вкусная-еда-на-свете.

Сердце…

Вдох.

Нет, помидор. Отличная штука. Такие мама выращивала в Поздяково на огороде.

Красный, как кровь…

— Уже неплохо, — похвалил Химик, когда мне удалось справиться с подступлением рвоты. Подойдя, он воткнул в моё плечо шприц.

— Метоклопрамид, — пояснил он. — Минут через пять съешь что-нибудь.

Съесть мне всё равно удалось лишь несколько кусочков огурца, помидора, а также четверть яблока. Что ж — хотя бы растительные под противорвотным есть удаётся.

— Для начала пойдёт, — задумчиво, глядя поверх меня, пробормотал он. — Пока будем совмещать это с парентеральным питанием. Но имей в виду, дальше тебе надо будет принимать пищу самостоятельно… Ничего, постепенно привыкнешь.

Вынув из кармана халата фонарик, Филин посветил мне по очереди в оба глаза и, хмыкнув, убрал его. Определённо, он не мог не заметить, с какой ненавистью я на него смотрю. Просто, как обычно, решил не обращать на это внимания.

Утром Химик вернулся. По его виду я сразу поняла: что-то произошло. Хорошее это или плохое, определить не представлялось возможным, но тем не менее выражение лица моего похитителя было крайне задумчивым и странно отрешенным. Это неожиданным образом придало ему некое сходство с кем-то, кого я знала — только не с Валей. Такое мне совсем не понравилось — мне категорически не хотелось видеть в этом изверге ничьих черт. Ничего общего с другими, нормальными людьми.

— Что-то не так? — не выдержав, спросила я после того, как Химик, не говоря ни слова, всё с тем же выражением водрузил на штатив прозрачный мешочек с жидкостью и закрепил на моей вене иглу. Затем поставил в плечо укол и аккуратно, почти бережно положил рядом со мной контейнер с ломтями хлеба, между которыми вместе с бахромкой листьев салата торчали алые полукружья помидора и зелёные — огурца. Почувствовав знакомый прилив дурноты, я, нервно сглотнув, отвернулась.

— Вообще… да, — Химик взглянул на меня каким-то новым взглядом, будто впервые заметил во мне то, чего раньше не было, и сейчас изучал с интересом. Я вздрогнула. Вероятнее всего, так и было, и привлечь Химика могли только изменения в моём организме, причём те, которые он мог использовать в научных целях. От этих мыслей меня затошнило так, что пришлось лечь. В ушах гулко стучало. Видимо, этот урод чего-то со мной добился. Не совсем того, что планировал, поэтому получившийся результат его озадачил, и сейчас он как истинный человек науки оценивает новый творческий плацдарм, прикидывает и выбирает тактики и стратегии дальнейшей работы.

Тут я поняла, кого мне напомнил Химик: Антона. Именно такой вид муж принимал, когда загорался очередной пришедшей ему в голову занимательной идеей. Я скривилась: до боли знакомоевыражение на лице его убийцы являлось ничем иным, как злостной насмешкой, циничным кощунством.

— А интересно получилось, — этой фразой он моментально подтвердил все мои опасения. — И это многое меняет…

Я прикусила нижнюю губу. Что бы со мной ни произошло, это означает одно: он продолжит использовать меня, словно лабораторную мышь, пока не угробит совсем.

Позади него горели зелёным цифры. 15.08. 07:25.

— Уровень ХГЧ в твоём анализе крови указывает на срок беременности — пять недель. Если принять во внимание срок именно акушерский… то означает, что зачатие произошло примерно три недели назад.

— Ч-что?

Все звуки исчезли. Сердце, отбив два громких и чётких удара, замерло. Химик, палата — всё показалось вдруг странно далеким и ненастоящим, будто я видела миниатюрные картонные декорации, от которых меня уносило всё дальше по длинному тоннелю…

Химик сказал что-то ещё, и этот звук привёл меня в чувство. Оказывается, я сама не заметила, как села; мой невидящий взгляд упёрся куда-то в дверь. Я моргнула. В глазах появилась резь, а сразу за ней — облегчение. Именно те ощущения, когда долго смотришь на включённый экран компьютера и долго не моргаешь.

— Это… точно? — услышала я словно со стороны свой изменившийся голос.

— Более чем, — утвердительно кинул Химик. — Я даже перепроверил.

— Нет…

Моё сердце ухнуло вниз. Грудь сдавило. Мозг же ещё не сдавался, отказываясь верить в происходящее.

Нет, этого не могло случиться, нет… Только сейчас я запоздало вспомнила, что в августе у меня не было месячных: за всем, что со мной здесь случилось, я этого и не заметила…

Да, я хотела ребёнка. Но только не так, не при таких обстоятельствах.

О Боже, какой кошмар…

В голове один за другим начали пробуждаться образы, воспоминания, ощущения. Их река медленно наполняла меня ужасом и невероятным стыдом.

— Как… так? — из глубины моего горла вырвались беспомощные слова, в то время как пот прошиб тело, а зашитое сердце заколотилось. Ведь это просто абсурд: столько лет безуспешных попыток зачать ребёнка с Антоном, потом смирение, что этого не получится, и тут вот так запросто…

— Ну, это тебе виднее, — в голосе Химика послышался смешок. — Ты ведь всё-таки биолог и не можешь не знать, отчего такое бывает.

Открыв бутылку с водой, он заботливо поднёс её мне к губам. Дрожа и плача, я сделала глоток, но в конце дёрнулась, и жидкость попала мне на футболку.

— Понимаю, такое известие всегда волнительно… особенно если всё случилось спонтанно, — снисходительно произнёс гад. — По сроку отцом твоего ребёнка никак не может быть твой муж, да и это было бы невозможно при ваших… проблемах. Исследования вы проходили, в том числе в НИИ патологии человека, а наша