– Что ты несешь? Зачем Провидице его убивать? Он просто станет ещё одной ее марионеткой, чуть более ценной, чем остальные. Да и, если ты не соврала, за ним идет целая армия, так что ему ничего не угрожает.

Надо же, реально о нём беспокоится.

– Иза, и ты меня наивной называешь? – смеюсь над ней. – Вальтер не из тех людей, что делает что-то без выгоды для себя.

– То есть ты хочешь сказать, он приехал не для того, чтобы спасти принца и так восстановить свою репутацию?

– Я тебе больше скажу, он даже не собирается убивать ведьму.

Мы обе замолчали, думая, скорее всего, об одном и том же.

– Я убью его, – дергается к двери некромантка.

– Если он умрет, умру и я, – спокойно останавливаю ее.

– Плевать, – фыркает сестрица, открыв дверь в коридор.

– И на племянника тоже? – все так же спокойно спрашиваю ее.

Иза останавливается, а затем упрямо выходит за дверь, чтобы вернуться через несколько мгновений.

– Я не знала, что от зелья появится Брачная Метка, – говорит она, словно извиняясь.

– В это я могу поверить, – соглашаюсь с ней. – Но зачем ты меня им опоила, и как ты это сделала?

Сестра закрывает за собой дверь и садится на мокрую кровать.

– Ей была нужна его кровь, отданная по собственному желанию, чтобы снять защиту с принца. Если бы нужна была просто кровь, я бы легко ее добыла, а тут отданная добровольно. Я не знала, как ее достать, и весьма кстати появилась Лафей, как и заказ от военного министра на соблазнение архимага. Думала: воспользуюсь глупышкой, опою ее и архимага, припугну его, и он сам руки порежет, но все пошло не по плану, когда появилась ты.

Удивленно прищуриваясь, не ожидая такой откровенности.

– Не помню, чтобы ты была такой смелой, Клопа. Как ты на него налетела в холле! Не удивительно, что он так и не клюнул на иллюзию своей бывшей. Закрылся от меня защитой в номере, словно решил подохнуть от Метки Смерти, лишь бы у меня ничего не получилось. Время тикало, и тут я вспомнила о том, что он применил к тебе очищающее заклинание, и решила тебя использовать. Вырубила подружку Лафей, наложила на себя иллюзию, уговорила подставить тебя. Думала, он тебя сразу потащит под венец, чтобы скинуть с себя Метку Смерти и ошиблась. Совсем недооценила силу зелья, что мне дала Провидица, и получилось то, что получилось.

– Ты решила, что он под страхом смерти сам отдаст свою кровь? – удивленно переспрашиваю.

– Ну, да, но, как оказалось, ублюдок слишком горд, – вздыхает сестрица. – Это все, что ты хотела узнать?

– А моя аллергия? Тоже случайность? – неуверенно спрашиваю.

– Я не знаю Клопа, я тогда в первый раз оживляла петуха, может, я что-то напутала, и это дало такой странный эффект.

Хоть бы сделала вид, что ей стыдно, но на то она и некромантка, чтобы плевать на стыд с высокой колокольни.

– И что теперь? – спрашивает она после моего долгого молчания.

– Выпей чаю, Изабелла, – советую ей, – а лучше и блинчик скушай.

***

Прикрываю глаза, чтобы отстраниться от всех этих людей, больше всего на свете хочется перестать лживо улыбаться. До чего же тяжело просто дышать и улыбаться, когда люди, которых знаю с детства, желают мне долгой и счастливой жизни, не подозревая, что совсем скоро умрут, и виной тому отчасти станем мы с Вальтером. Какой же мразью себя чувствую, не понимаю, как он справляется с совестью? Я не могу, никогда не смогу поступить так, как он хочет! Всегда понимала это, если бы он по-настоящему знал меня, то тоже бы понял.

– Пенелопа, не спи! – трясут меня за плечо, так что приходится открыть глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – голос Ирис слабый и неуверенный, ее прохладные руки накрывают мой лоб, стирают пот с лица.

– Дай мою сумку, – протягиваю руку, сама не улавливая границу между просьбой и ещё один приказом.

Всего за несколько часов я успела слишком привыкнуть к тому, что меня слушаются незамедлительно. Власть над людьми, и правда, наркотик. Понимаю, почему Вальтер готов на все, чтобы заполучить ее, почему Провидица так упивается ею, и за что ведьм так ненавидят.

Сестра приносит мой рюкзак и с замешательством достает оттуда солидно опустевшую сумку с зельями.

– Дай мне вон ту мазь, спина болит сильно, – протягиваю руку, но Ирис медлит.

– Что за состав в этой мази? – настороженно спрашивает она, почти отдавая ее мне.

– Ты не разбираешься в этом, – отказываю ей с нетерпением и почти силой забираю баночку.

От боли постоянно кружится голова, скоро начнется брачный обряд, а я даже встать, чтобы надеть свадебное платье, не могу. Мне это нужно, чтобы избавиться от хотя бы физической боли.

– А ты уверена, что это не навредит ребёнку? – задает она вопрос, от которого баночка с мазью выпадает из дрожащих рук на пол.

Прячу руки под одеялом, в палатке холодно, я замерзла. Банально замерзла, это не муки совести, не гложущее чувство вины! Сжимаю зубы, но взгляд отвожу.

– Знаешь, какая разница между травницей и зельеваром? – спрашивает она у меня, опускаясь возле моего кресла на колени, чтобы стереть мазь с моих онемевших пальцев.

– Какая? – издевательски улыбаюсь, ибо меня раздражает ее менторский тон.

Словно она знает, что такое терпеть все время адскую боль, а я ведь терпела! Столько лет терпела, жила в уродливом корсете, хотя моя родная сестра могла меня вылечить или хотя бы попытаться это сделать, но она не пыталась. Каждый раз, когда я, переборов страх, просила ее помощи, она разводила руками и говорила, что любое магическое влияние может просто убить меня из-за аллергии. Даже сегодня ночью, когда пришла к ней, она ответила мне так же. Не помогло и то, что поделилась с ней своим страхом, что из-за своей травмы не смогу выносить ребёнка. Она зашевелилась, только когда выпила моего особенного чайку с блинчиками. Все же я самая типичная ведьма, травлю людей в огромных масштабах и заставляю их подчиняться себе, разве что нет у меня никакой силы на самом деле.

– Травница лечит, а зельевар может