будто я какое-то ничтожество, до которого она снисходит. В ее глазах нет ничего кроме презрения, и это нормально, по крайней мере, для нее.

– Кровные узы в нашей семье больше повод ненавидеть, чем любить, – напускает она туману, словно это должно что-то для меня значить.

– Прости, забыла, наша совершенная Иза не умеет ни любить, ни жалеть, только обманывать, использовать и убивать, – саркастично улыбаюсь.

И она чуть не срывается, рычит сквозь зубы:

– Ты забываешься!

– Нет, это ты все время забываешь, что на самом деле ценно, – возражаю ей, а затем отворачиваюсь. – С принцем все в порядке?

В ответ она кивает, поджимая губы и пряча настоящие чувства за молчанием.

– Отлично, – тоже киваю, – а теперь иди и будь рядом с ним.

Сестра растерянно поднимает на меня глаза, словно не может поверить, что я это сказала.

– Чего стоишь? – спрашиваю у нее строго. – Это приказ.

– Ты меня так проверяешь? Ты же не думала, что я действительно просто возьму и выпью твою отраву?

– Это было бы слишком просто, – соглашаюсь с ней, поворачиваясь к ширме. – Иза?

– Что? – насуплено переспрашивает она, все ещё косясь на мою сумку.

– Если бы ты была свободна, то рядом с кем хотела бы сейчас быть? – слегка склоняю голову набок, чтобы заметить в ее взгляде помимо презрения боль.

– Я и так свободна, потому что не выпила твоей отравы, как девочки, – отзывается она, пряча настоящие чувства. – Тебе не стыдно их травить? Зачем тебе это? Зачем эта свадьба? В жизни не поверю, что сам архимаг захотел афишировать постыдную связь с такой ущербной, как ты!

В несколько шагов приближаюсь к ней и останавливаюсь рядом, схватив свою сумку и сжав ее до немоты в пальцах. Этот жест не угроза, а скорее защита от Изы, от опасности, что разлилась в резко потяжелевшем от магии воздухе.

– Почему ты так глупа? – спрашиваю у нее резко, толкая в плечо. – Почему не видишь дальше своего носа?

Вижу её желание дать сдачи, но в последний момент останавливается, лишь сверкая в ответ своими глазами.

– Это все, в том числе и свадьба, не просто для того, чтобы выманить ее, Иза. Если правильно разыграть карты, я не только избавлюсь от нее раз и навсегда, но и дам шанс выжить многим людям. Ты понимаешь? Я спасаю вас!

– Не обманывайся, сестра, ты спасаешь себя, – произносит она, убирая мою руку от себя.

Мы смотрим друг другу в глаза, я первая отвожу взгляд и отступаю назад, давая понять, что ей пора идти.

– Если тот принц важен тебе, спаси его, пока ещё не поздно, если нет – то не обращай на мои слова внимания.

– Кнопа, где ты? – слышу за ширмой голос отца, слегка выпившего. – Он уже здесь, тебе пора начинать обряд.

– Сейчас, – кричу отцу, поворачиваясь к ширме, чтобы привязать к юбке под платьем сумку с зельями.

– Почему ты сказала, что в воду никто прыгать не будет? – задает странный вопрос некромантка.

– Я слишком хорошо знаю Вальтера, – отвечаю с грустной улыбкой, – он все делает по-своему.

– Он любит тебя? – удивляет меня снова сестра.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, но она усердно делает вид, что думает о чём-то другом.

– Боюсь, в его сердце всего лишь одна женщина, и это не я, – все так же улыбаюсь, словно не чувствую ничего.

– А кто? – уж с больно нездоровым интересом любопытствует обычно равнодушная Иза.

– Он называет ее Милой, – оборачиваюсь на ширму, хорошо понимая, что давно пора идти.

– Милой? – слышу в голосе сестры искреннее удивление и, забыв обо всем на свете, подбегаю к ней, усердно пряча ликование.

Повелась или нет? Может, хоть немного прояснит ситуацию.

– Да, его бывшая невеста, ты знаешь ее?

Сестра нервничает, отворачивается на мгновение, чтобы криво улыбнуться, а затем смотрит на меня со снисхождением.

– Уж поверь мне, Клопа, этот ублюдок ее никогда не любил, – заявляет она.

– С чего ты взяла? – вместо того чтобы слушать ее, ловлю на слове. – Откуда ты можешь это знать, сестренка? Откуда ты знаешь ее?

Некромантка молчит, смотря на меня своим фирменным взглядом. Вероятно, она не понимает, что у меня нет времени с ней играться. Поднимаю руку, щелкаю пальцами, позволяя вспыхнуть родовому огню.

– Отвечай, – угрожаю, – а то никакая иллюзия тебе не поможет.

– А тебе не больно? – неожиданно спрашивает сестрица, чем несколько сбивает меня с мысли.

Она смотрит на мою руку с легким недоверием, особенно на огонь на кончиках пальцев. Почему мне должно быть больно? Нет, спина все ещё болит, но сестра спрашивает не о ней.

– Ты так легко это делаешь, словно твоя аллергия прошла, а это ведь родовой огонь, магия в чистом виде. Тебя должно выворачивать наизнанку в разы сильнее, чем от моих заклинаний.

– Не меняй тему, – затыкаю ее, резко опуская руку и даже пряча ее за спину. – Кто такая эта Мила?

– Да какая разница? Она давно уже мертва, твой ненаглядный муженек убил ее.

– Откуда ты это знаешь? Что ты скрываешь? Мила – это Провидица?

– Провидица? – смеется Иза. – Откуда ты взяла этот бред? Мила мертва!

– Тогда почему Провидица выглядит, как она?

– Не будь глупой, это всего лишь иллюзия, иначе почему все эти годы она никак не менялась внешне?

– То есть Провидица действительно не Мила? Тогда зачем ей притворяться ею?

– Она не притворяется, – зло вздыхает Иза, – а наказывает так.

– В смысле? – слегка растерянно отшатываюсь назад. – Кого она наказывает?

– Меня, маму… да какая разница? Это только личина умершего человека, ширма, что скрывает ее настоящие уродства.

Сестра молча протягивает руку к лицу, но так и не касается его. Внешне нормальное лицо тоже всего лишь иллюзия, раны после встречи с ведьмой так и не зажили до конца.

– Я не понимаю, какое отношение ты и мама имеете к Миле?

– Клопа! – зовет за занавеской Ирланда. – Сколько тебя можно ждать?

– Это хорошо, что не понимаешь, иногда люди чуть больше, чем плохие герои в твоей истории, – улыбается сестра,