Шрифт:
Закладка:
Но ее голос задрожал, когда она сказала:
– Спасибо.
Грейс подняла глаза, а затем быстро отвела взгляд, ее лицо порозовело. Она поставила коктейль и начала делить стопку двадцаток – одну для Хэдли, одну для себя, одну для Хэдли, одну для себя… Хэдли спустила ногу с кровати и подтянула к себе пачки сотенных.
Считая деньги, она раздумывала над тем, как они выглядели. Почти два миллиона долларов, и они едва ли занимали четверть кровати. Кто-то работает всю жизнь, чтобы заработать столько денег; как бы они были разочарованы, увидев, насколько ничтожен в итоге результат их усилий.
Когда они закончили, Грейс начала складывать свою долю обратно в сумку, но тут ребенок зашевелился. Сначала он зевнул, потом повернул голову и начал делать сосательные движения ртом.
Грейс замерла рядом с Хэдли, ее тело напряглось, будто ее оглушили электрошокером. Руки вытянулись вперед, в каждой была зажата пачка денег.
Малыш тихонько всплакнул, и Хэдли заметила, как Грейс зажмурила глаза, сделав глубокий вдох, словно готовясь к битве, потом резко открыла их. Она бросила деньги на кровать, слезла с нее, чтобы расстегнуть ремни автомобильного сиденья. Грейс подняла его на руки, когда он начал плакать, крепко прижала к себе и принялась покачивать вверх-вниз. Он заплакал еще сильнее.
– Может быть, он голодный? – предположила Хэдли.
Грейс метнула в нее острый взгляд, и Хэдли решила не высказывать предположение о том, что ему, возможно, нужно сменить подгузник.
Пронзительный вой сотряс воздух, за ним последовал еще один, еще и еще, пока ребенок не начал кричать во всю силу своих маленьких легких, а Хэдли не пробрало, когда его вопли достигли леденящего кровь уровня децибел, словно умоляя принять меры и сделать все, чтобы остановить этот кошмар.
– Так, – начала Хэдли, – дай его мне, пока будешь готовить бутылку со смесью. – Она протянула руки.
Грейс покачала головой. Она была явно переполнена страданием, почти такими же сильными, как у ее сына. Ее покачивания теперь стали почти безумными, она буквально подпрыгивала, отчего и ребенок скакал вверх и вниз.
– Грейс, – твердо сказала Хэдли, поднимаясь на ноги. Боль пронзила ее лодыжку, когда к ней прилила кровь. – Давай я возьму его.
Грейс моргнула, как будто только что вспомнила, что Хэдли тоже здесь, и ее голова снова затряслась, но строгий взгляд Хэдли остановил ее.
– Грейс, давай его мне и иди приготовь бутылку.
Ребенок завыл громче, и ноздри Грейс раздулись. Она практически бросила его в объятия Хэдли, лихорадочно зарылась в продуктовой сумке, чтобы достать бутылочку и смесь, и помчалась в ванную.
Хэдли перекинула ребенка через плечо, так что его живот прижался к округлой выпуклости ее мышц – поза, которую особенно любил Скиппер, – и опустилась обратно на стул, осторожно покачивая его взад-вперед.
– Тссс, – успокаивала она его, похлопывая по спине.
Он начал грызть свой маленький кулачок, и его плач смягчился до хныканья.
– Вот и все. Все в порядке. Твоя бутылочка уже на подходе.
Она тихонько напевала, ничего конкретного, просто нежные звуки, чтобы дать ему понять, что она рядом, и он затих. Он был крепким, упитанным и сильным. Его пухлые ноги уперлись ей в грудь, а второй рукой он дергал ее за волосы. Она зарылась носом в сладкие изгибы его шеи, его запах вернул ее к тому времени, когда Мэтти и Скиппер были младенцами, к тому чудесному времени, когда они нуждались в ней так сильно, будто были ее частью.
Грейс выбежала из ванной, вся взмыленная. Она сперва сунула бутылку Хэдли, а потом снова притянула к себе.
– Как ты это сделала? – воскликнула она, глядя на ребенка, который теперь мирно дремал на плече Хэдли.
– Что?
– Заставила его перестать плакать?
Хэдли улыбнулась. Она всегда умела обращаться с детьми.
– Почему бы тебе не отдохнуть? Он со мной. Только оставь бутылочку.
Грейс затрясла головой. Хэдли закатила глаза.
– Брось. Ты устала. Ты помогла мне, а теперь я помогаю тебе. Если не доверяешь мне, спи с деньгами. Но ты измотана, и он тоже. Сейчас нет дел, которых нельзя было бы сделать утром.
Именно это сказала бы ее мама, и ей понравилось, как это прозвучало из ее уст.
– Ты очень властная, – заметила Грейс.
– А ты – заноза в моей заднице.
Грейс долго смотрела на нее, пытаясь уловить ложь. Наконец, не найдя доказательств, она выдохнула:
– Хорошо, но разбуди меня, если он снова проснется.
– Иди спать.
Грейс легла на кровать, недоверие все еще мелькало в ее глазах, пока она боролась со сном, но в конце концов усталость настигла ее, и она погрузилась в глубокий спокойный сон.
Хэдли посмотрела на полосатый мешок рядом с ней, в котором была половина денег Грейс, и снова подумала о Мэтти и Скиппере в соседней комнате, о прошлом, о будущем и о том, что ей нужно делать.
16
МАРК
Старший специальный агент Марк Уилкс проснулся от шума, который, как ему казалось, прозвучал прямо у него в голове. Он сощурился от яркого света, проникающего сквозь жалюзи, а затем бросил взгляд на часы рядом с собой: 7:32.
Сейчас суббота? Точно. Вчера вечером была пятница. Песня «Yankee Doodle» с весеннего концерта Шелли все еще звучала в его голове. Его шестилетняя дочь была на концерте сначала подсолнухом, потом бурундуком и в финале, наконец, самой собой.
Он почти улыбнулся, но вибрация все еще слышалась где-то справа от него, поэтому он нащупал складной стул, служивший ему тумбочкой, и нашел телефон. Корешок билета с концерта упал на пол вместе с пустой упаковкой от тако, оставшейся после ужина. Наконец он поднес телефон к уху и что-то пробормотал.
– Босс, – бросил Кевин Фитцпатрик вместо приветствия.
– Фитц.
– У нас проблема.
У Марка во рту стоял неприятный привкус, поэтому он приподнялся на локте и сделал глоток из полупустой банки пива, сидя на складном стуле, ожидая продолжения.
Фитц был помощником Марка по делу Торелли, делу о рэкете, которое Марк координировал в течение года. Фрэнк Торелли – мелкий мошенник, занимающийся азартными играми и торговлей наркотиками под прикрытием своего парковочного бизнеса в округе Ориндж, штат Калифорния. Это должно было быть делом местного масштаба, которым занималось бы местное отделение в Лос-Анджелесе, но поскольку у Торелли есть двоюродный брат, ведущий аналогичный нелегальный бизнес в Чикаго, это дело подпадало под несколько юрисдикций, и, поскольку в нем участвовали несколько ведомств – ФБР, УБН и местные правоохранительные