конце концов, она жена Фрэнка, и это дает ей право находиться здесь. Есть дюжина причин, по которым ей, возможно, понадобилось заехать в офис. Фрэнк оставил что-то, что ему нужно. Ей нужно немного чистящего средства для подъездной дорожки. Фрэнк попросил ее заехать и забрать дорожные знаки для одной из парковок.

Но ей было трудно представить хотя бы одну причину, по которой помощница Фрэнка могла бы красться по офису в пятницу вечером в полной темноте.

Она посмотрела на выключатель справа от Грейс, до которого той было легко дотянуться.

– Почему ты здесь? – повторила она свой вопрос.

– Хотела проверить форму, – сказала Грейс. – Мне кажется, что мы заказали меньше, чем нужно.

Хэдли бросила взгляд на часы.

– В десять часов в пятницу?

Грейс перекинула свою ношу с одной руки на другую, и только тогда Хэдли заметила большую полосатую сумку, пустую и потертую.

Она наклонила голову, и ее лицо озарила улыбка.

– Ты здесь, чтобы обокрасть Фрэнка.

10

ГРЕЙС

Жена Фрэнка улыбалась и обвиняла Грейс в воровстве. В ее голове быстро пронеслось два варианта того, как можно было отреагировать: все отрицать и придумать более правдоподобную ложь или слинять.

Первое было невозможно. Миссис Торелли не поверит ничему, что говорит Грейс. Она не могла придумать абсолютно никакого правдоподобного объяснения тому, почему она здесь. Второе тоже было невозможно. Ключи по-прежнему валялись где-то на полу, а Майлз был заперт в машине. Все это молниеносно пронеслось в ее голове, а миссис Торелли продолжала смотреть на нее с той же причудливой улыбкой.

Наконец, после долгой минуты молчания Грейс сама себя удивила, выпалив правду:

– Я пришла, чтобы забрать то, что Фрэнк мне должен.

Миссис Торелли кивнула.

Грейс встречалась с ней всего пару раз. Она была не из тех женщин, которые вмешивались в дела мужа. Высокая, элегантная и невероятно красивая, она была из тех, кто целыми днями делают маникюр и командуют прислугой, не вмешиваясь в работу в гараже. Даже сейчас, в десять часов, в пятницу, в грязном коридоре промышленного здания она выглядела на миллион долларов – свежая косметика, волосы, заплетенные в элегантный узел, как у королевы, а ее наряд, вероятно, стоил больше, чем месячная зарплата Грейс – слаксы, черная шелковая рубашка и бежевые туфли на шпильке с острыми носами.

– Он должен тебе? – переспросила она.

Грейс объяснила ей, что случилось с Джерри, постеснявшись признаться, какой дурой она была, веря, что Фрэнк действительно сдержит свое слово и даст ей комиссию.

– Похоже на Фрэнка, – протянула миссис Торелли, когда та закончила. – Это объясняет и то, почему он собирался тебя уволить.

Грейс вздрогнула. Хотя она и подозревала, что так будет, подтверждение ее догадок все равно стало ударом. Три месяца она работала на Фрэнка Торелли изо всех сил, делая все возможное, потому что чувствовала, что в долгу перед Мэри, ведь та попросила Фрэнка об одолжении дать Грейс работу.

– Так ты знаешь, где сейф? – спросила миссис Торелли.

Вопрос застал Грейс врасплох, и она еще раз с любопытством оглядела миссис Торелли: ее одежду и макияж, отметив про себя тот энтузиазм, с которым та смотрела на Грейс.

– Вот почему ты здесь? – Ее осенила догадка. – Ты здесь из-за денег?

– Смешно, правда?

Ледяная дрожь пробежала по спине Грейс. Она никогда не верила в совпадения. Бабушка говорила, что в такие моменты Бог шутит над смертными, именно это она чувствовала сейчас.

И Грейс не хотела иметь с Хэдли ничего общего.

– Ага, удачи. – Она присела на корточки и вновь принялась искать ключи.

Грейс нашла их в нескольких футах от себя и схватила в тот самый момент, когда миссис Торелли встала прямо перед ней, и носки ее туфель оказались прямо под носом Грейс.

– Ты знаешь, где деньги? – повторила она вопрос.

Грейс встала перед новым выбором: все отрицать и уйти ни с чем, или признать, что знает, и, возможно, получить долг Фрэнка, но в конечном итоге связать судьбу с миссис Торелли. Однако третий вариант вылетел из ее уст еще до того, как она успела полностью его обдумать.

– Может быть, – протянула она и почувствовала, как ее окатила волна жара.

– Может быть? – повторила миссис Торелли.

– Может быть, – оживленно подтвердила Грейс. – И за достойное вознаграждение я смогу показать, где они лежат.

– За вознаграждение?

– Ну да, – кивнула Грейс. – Что-то вроде комиссии.

Это был поистине гениальный ход! Не нарушая закон или клятву, которую она дала судье, проявившему к ней снисхождение, когда ей было девятнадцать лет, она может уйти отсюда с деньгами, которых должно хватить на то, чтобы они с Майлзом начали новую жизнь.

– Сколько Фрэнк тебе должен? – спросила миссис Торелли.

– Это уже неважно, – бросила Грейс, чувствуя, как горит все внутри.

– Конечно, важно. Ты сказала, что Фрэнк тебе должен, и поэтому ты здесь.

– Поэтому я здесь, – подтвердила Грейс. – Но теперь и ты здесь, а значит, мне больше не нужно забирать долг Фрэнка. Вместо этого мы можем с тобой договориться.

Миссис Торелли недоверчиво сощурилась.

– Договориться?

– Как я уже говорила, я хочу вознаграждение. Я покажу тебе, где сейф, а ты отдашь мне мои проценты.

– Проценты? Сколько?

– Пятьдесят, – объявила Грейс, – «Пятьдесят на пятьдесят» всегда неплохое начало.

– Пятьдесят процентов! – воскликнула миссис Торелли, всплеснув руками. – Это уже не вознаграждение. Это половина. Забудь. – Она отмахнулась от Грейс, как от мухи.

Грейс улыбнулась, как будто в этом не было ничего страшного, подняла ключи и стала перебирать их в слабом свете лампы. Нарочно выбрала неправильный и вставила в замок, потом вытащила его, сощурилась, рассматривая связку, и взяла, наконец, нужный. Она плавно вложила его в замочную скважину и уже собиралась повернуть, когда миссис Торелли выпалила:

– Ну хорошо. Пять процентов.

Грейс тихонько ахнула и повернулась обратно.

– Пятьдесят, – повторила она.

– Это мои деньги.

– Формально это только половина твоих денег.

– Десять.

Грейс посмотрела на дверь.

– Удачи в поиске денег. – Ключ повернулся, и она потянула ручку вниз.

– Двадцать, но это мое последнее предложение.

Грейс обдумала это. Она понятия не имела, сколько денег было у Фрэнка. Могло быть и двадцать штук и целая сотня. Двадцать процентов от двадцати тысяч – немного, но этого будет достаточно, чтобы вывезти ее и Майлза из округа Ориндж и, дай бог, будет достаточно, чтобы они продержались, пока она не найдет работу.

– Двадцать пять, – ответила она, – И только потому, что я милая.

Миссис Торелли сердито глянула на нее, явно не соглашаясь с ее мнением.

– Хорошо, – кивнула она. – Двадцать пять.

Грейс вытащила ключ