Он огляделся и с облегчением увидел, что Тони по-прежнему пялится на дверь.

– Тони! – позвал он и щелкнул пальцами. – Иди сюда.

Рифф так и не понял, услышал ли его Тони, потому что парень, которого он считал своим лучшим другом, направился к двери, словно в тумане. «Что-то с ним не то», – решил Рифф. Он определенно нездоров, главным образом на голову.

Но это был еще один секрет, с которым он ни с кем не собирался делиться, и, чтобы предупредить любые вопросы, он отвернулся поговорить с Экшеном и Дизелем. Они должны спуститься в арсенал и начать доставать оружие, потому что еще неизвестно, что изволит выбрать Бернардо. Но что бы он ни выбрал, он об этом горько пожалеет.

«Начнем с главного», – подумал Тони, когда понял, что стоит на обочине перед центром. Главное – убраться, пока Рифф и «Ракеты» не привлекли его на весь остаток вечера.

Ее зовут Мария, такое красивое имя, оно наводило на мысли о самых чудесных звуках – церковных колоколах, если они звонят не слишком громко; мелодичном пении птиц, приглушенных голосах влюбленных; о том, как стала говорить с ним мать после того, как он устроился на работу. Пожалуй, даже звезды в летнем небе засияли ярче.

Это произошло – он нашел то, что искал, то, что от него ускользало.

Да, она сестра Бернардо. И что? Много чего. Это плохо, очень плохо, он не мог вспомнить ничего хуже. Но в фильмах мнение семьи не имеет значения, у девушки оно всегда другое. И он не сомневался, что у Марии тоже.

Он должен увидеться с ней еще раз, убедиться, что у нее в самом деле иное мнение. Она – сестра Бернардо, поэтому Тони знал, где она живет, и сейчас готов был отдать десять лет жизни за то, чтобы он мог подойти к двери квартиры Бернардо, позвонить и спросить Марию Нуньес.

Стоя в темном подъезде, Тони видел, как уходят Рифф, «Ракеты» и их девушки. Услышал, как Снежок сказал, что в «Кофейнике» они могут выпить кофе, пока будут ждать Бернардо и его латиносов. Услышал, как Грациелла спрашивала Риффа, не могут ли они чем-то помочь.

– Очень даже, – ответил Ги-Тар. – Но это потом.

– Думаешь, у тебя будут силы? – фыркнула Паулина.

– Достаточно, чтобы заставить тебя кричать, – сказал Ги-Тар, быстро ущипнув ее.

Тони едва дождался, пока они завернут за угол. Только тогда он вышел из тени и быстро зашагал вдоль края тротуара до дома, где живет Бернардо. Тони даже точно знал, в какой квартире, потому что месяцев шесть или семь назад вместе с «Ракетами» всерьез раздумывал над тем, чтобы совершить налет на Бернардо и отделать его по первое число на его же территории.

Планировалось, что он пройдет по крышам, спустится по пожарной лестнице в задней части дома и выбьет окно, пока Рифф, Дизель и остальные будут взламывать замок на двери.

Все дома в районе были построены практически одинаково, поэтому окно рядом с пожарной лестницей могло оказаться спальней, что представляло проблему. Что, если в этой спальне спят ее родители?

«Нельзя упускать такой шанс», – думал Тони, ныряя в проход, ведущий на задний двор. На мгновение он остановился, чтобы сориентироваться.

Когда глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть бельевые веревки и развешанное на них то тут, то там белье. Тяжело дыша, он подвинул мусорный бак под пожарную лестницу, до которой не мог дотянуться. Осторожно взобравшись на крышку, согнул колени и подпрыгнул вверх. Бак перевернулся, но никто в безмолвных квартирах не придал этому значения. Жители привыкли к таким звукам: в округе рыскали собаки и кошки, и мусорные баки все время переворачивались.

Тони подтягивался на перекладинах лестницы, пока колени не прикоснулись к первой планке. Дальше он поднимался быстро, пока не взобрался на третий этаж, после чего замедлил движение.

Он остановился рядом с крутой железной лестницей, ведущей к пожарному выходу Нуньесов. Он осмелился подняться только наполовину. Не следовало ли взобраться на полпролета над окном? Тогда, если произойдет худшее, он будет ближе к крыше. Но нет, он может оказаться запертым на крыше. Гораздо легче сбежать в потемках по земле.

Вдруг в ночи зазвонил телефон. В доме напротив с хриплым бульканьем и бурлением в старых трубах спустили воду в туалете. Сзади на заборе замяукала кошка. На реке скорбно прогудела грузовая баржа. Где-то без умолку плакал младенец.

Тони достал из кармана несколько мелких монет, быстро помолился и бросил монетку в окно. Металл мелодично звякнул по стеклу, и Тони прислушался, не двигается ли кто-нибудь в темной комнате.

– Мария, – прошептал он. – Мария…

Он заморгал, не веря собственным глазам: за стеклом возникла белая фигура, и она открывала окно. Тони узнал Марию и поднялся на шесть ступенек – по три за один шаг, собираясь позвать ее по имени, но остановился, потому что она поднесла палец к губам.

– Ш-ш, – прошептала она. – Быстро, назови свое имя.

– Это Тони. – Он опустился на колени у подоконника. – Антон Визек. Оно польское.

– Красивое имя, – прошептала она. – А теперь ты должен уйти.

– Уйти? Я только что пришел. Слушай, давай пойдем куда-нибудь, чтобы поговорить.

На ней по-прежнему было белое платье, но волосы она распустила, и они очаровательными волнами обрамляли лицо.

– Мы просто поговорим.

Мария покачала головой.

– Ты должен уйти.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она села на подоконник, напряженная и молчаливая.

– Ты должен вести себя очень тихо.

Он взял ее руку и прижал к своему сердцу.

– Что мне с этим делать?

– Пусть бьется, – сказала она и вдруг повернулась в сторону комнаты. – Ты должен уйти. Если Бернардо…

– Он на танцах, – ответил Тони и почувствовал укол вины, потому что знал – это не так.

Мария кивнула.

– Скоро ему придется отвести Аниту домой.

– Он чувствует к Аните то же, что и я к тебе? – смело спросил Тони.

– Думаю, да.

– Тогда он не придет домой. – Тони гордился своей логикой. – Слушай, давай поднимемся на крышу, совсем ненадолго. Поговорить, – добавил он. – Только поговорить, клянусь.

– Я тебе верю, – успокоила она его. – Но если Бернардо придет домой… Почему он тебя ненавидит?

– У него есть на то причины. – Он опять, как в танце, взял ее за обе руки. – Вот об этом я хочу с тобой поговорить. Пожалуйста, это важно. Если только ты не хочешь, чтобы я спустился по лестнице и подошел к твоей входной двери. Я сделаю это, если ты скажешь.

Мария отклонилась назад, чтобы глянуть на очертания пожарной лестницы и приставной лестницы, ведущей