– Если отпустят – возьмём, конечно.

Они даже разговаривать не могли от волнения, пока Сергей Николаевич не показался в дверях.

– Порядок, можем идти. Виктор Сергеевич позвонил во второй корпус, тебя отпустили, Роман.

Он взял за плечи сияющих мальчишек. У ворот Антон искоса победоносно посмотрел на Сашу, но тот улыбался так широко и ободряюще, что Антон улыбнулся в ответ.

Жизнь снова была прекрасна и удивительна. Они облазили весь теплоход от палубы до трюма, ужинали в кубрике с моряками, которые остались на «Ласточке», не сошли на берег. Утром им даже дали поработать шваброй – драили палубу вместе с дневальным. А потом теплоход заполнили отдыхающие, и «Ласточка» повезла их на прогулку. И гремела музыка, и всё было, как всегда.

Только дельфины не играли вокруг, и не было Жени, и для погружения было уже слишком холодно.

В Санаторную зону их провожал кок, он был самый свободный до отправления.

Мальчишки просто засыпали на ходу от усталости и обилия впечатлений.

Как-то на уроке математики семиклассник у доски не мог решить задачу. Она, очевидно, была с подвохом, директор выкапывал такие задачки неизвестно, где – может, в конкурсных работах, на олимпиадах.

– Кто может нам помочь? – спросил Василий Петрович. Никто из семиклассников не поднял руки.

– Мне кажется, я знаю, как её решить, – неожиданно для всех сказал Антон.

– Прошу, – удивлённо проговорил директор.

Антон начал писать на доске.

Когда он успел дойти до этих формул? И ход решения проще. И ответ правильный.

– Я вижу, ты параллельно проходишь программу седьмого класса. Надо тебе давать задачки посложней.

После звонка Антон вышел в коридор первым. Его переполняло какое-то странное чувство – радость? Гордость?

Кому рассказать, Женя далеко, Дэн ещё дальше. Для Романа это ничего не значит – подумаешь, решил ещё одну задачку. Но он решил задачу для седьмого класса! Её не мог решить никто из ребят, которые в упор его не видят, считают маленьким!

И вдруг он полетел к стенке от какого-то толчка!

– Ты самый умный, да? Сейчас станешь самым тупым, я тебе обещаю.

Антон очень удивился, это была главная реакция – не боль, не обида, а именно удивление.

– Ты что? Зачем?

Теперь настала очередь парня – удивляться. Когда человека бьют, он должен или защищаться, или канючить – не надо, он больше никогда – никогда…

Но тут подбежал Роман. Он был ничуть не ниже семиклассника, шире в плечах. И выражение лица у него было такое, что парня как ветром сдуло.

– Только тронь его ещё! – прозвучало вдогонку, – а ты что стоишь? Тебя бьют, а ты стоишь! Не мог дать ему как следует? Или хоть защищался бы, стоит, руки по швам, бей – не хочу!

– Я не умею драться. Мне никогда не приходилось.

– Что, в школе у вас не дрались? А на улице? Ни в жизнь не поверю!

– Я раньше не учился в школе, мы с Женей занимались всё лето. Меня взяли сразу в шестой класс. Я всю жизнь здесь, в третьем корпусе.

– А родители где?

– У меня никогда не было родителей.

– Так не бывает. Их просто надо найти. Пока я здесь, тебя никто не тронет. Но надо учиться драться, иначе не проживёшь. Придётся с тобой поработать!

И потянулись дни за днями. Класс не замечал их троих, будто они сидели в другой комнате. С Ромкой Антон сближался больше и больше, только Оля… Антон чувствовал, что раздражает её, просто физически чувствовал.

Виктор Сергеевич радовался, когда видел его с Ромкой. Это значит, говоря научным языком, что он адаптировался в своей группе.

Антону он сказал как-то:

– Это хорошо, что у тебя появился друг, школьные друзья – на всю жизнь. А с девочкой не подружились?

– Она скучная какая-то, и сердится, что я быстрей её задачки решаю.

– А ты не спеши с ответом, дай и ей подумать.

Антон попытался – ждать, когда Оля решит задачку. Она это видела, и это обижало ещё больше. У себя в школе была отличницей и здесь училась старательно. Но до Антона ей было далеко.

А ведь он живёт в третьем корпусе, все знают, что третий корпус – для умственно отсталых.

Может, Виктор Сергеевич решает ему задачки заранее, чтобы его не выгнали из школы? Нет, на контрольных он решает раньше всех, и Ромкин вариант успевает решить до звонка. Как же это может быть?

Ещё её обижало, что Антон и не пытается с ней подружиться, ему вполне хватает этого шалопая, Ромки. А она, Оля, красивая девочка, и мама это говорит, да и сама она – что, не смотрит в зеркало?

Зеркало отражало худенького гадкого утёнка с тонкими светлыми косичками, голубоглазого, с недетским надменным выражением лица.

Но чашу Олиного терпения переполнил английский. Она не сомневалась, что тут она покажет Антону, кто отсталый, а кто нет. На первых уроках Антон только учил алфавит и самые простые слова.

Но Лидия Аркадьевна занималась с ним каждый день, и вдруг оказалось, что он говорит по-английски, говорит! И с каждым уроком всё лучше и лучше!

Это был новый удар по Олиному самолюбию. Как-то она встретила Лидию Аркадьевну в коридоре и пожаловалась, что тратит на английский по три часа в день, а Антон уже перегнал её, хотя в это время гоняет в футбол с Ромкой.

– И вообще ему всё – играючи, но у него ненормальная психика, а у меня – нормальная, я отличница!

– Не расстраивайся, у него действительно ненормальная психика. Мне кажется, просто неисчерпаемый запас интеллекта. И конечно, обычному человеку, даже отличнику, за ним не угнаться. Хочешь, я с тобой позанимаюсь дополнительно?

– Нет, спасибо. Я же всё равно уеду скоро, Я попрошу маму, когда она вернётся с путины, взять мне репетитора. А откуда у него такой интеллект? Он говорил Ромке, что родителей своих не помнит, попал к Виктору Сергеевичу из Дома малютки. Может, это он Антону мозг перестроил на своих приборах? Он ведь его лечил десять лет!

– Он и других лечит по десять лет, и многих тоже – от Дома малютки. Они сейчас во вспомогательном классе, их и не пробуют учить английскому, дать бы самые элементарные знания. Да в прошлом году и об этом речи не было, это всё дельфины, их лечат дельфины!

– Из Дельфинария? Нас водили туда, когда было тепло. Как же они их лечили?

– Началось как раз с Антона. Виктор Сергеевич рассказывал, что его вылечил дельфин. И научил, по-видимому, кое-чему. Не знаниям, а способу мышления, если ты понимаешь. Они общались на расстоянии, мысленно.

– Я понимаю. Телепатия, да?

И подумала – это дельфин ему подсказывает, что отвечать, как писать правильно и решать задачки. Антон просто робот, им управляют, он и действует. Ну, она покажет ему, как задаваться, строить из себя гения! А это всё, оказывается, дельфин!