в чем не уступающими в бою элинам. А то, что элины не могли оказать влияния на их разум, предопределило исход затянувшегося противостояния, закончившегося тем, что Руад вошел в состав Оранской империи. Княжество Руадское перестало быть таковым, став одним из городов империи андров.

Что же стало со способностями элинов, которые не смогли помочь им в сражениях? Они никуда не исчезли, но со временем стали ослабевать. Почему? Все очень просто. Как и любая другая способность, сила элинов требовала постоянного развития, начиная с детских лет. Нужно было много трудиться, чтобы развить ее в должной мере, даже если изначально имелся большой потенциал. Но развитие ментальных способностей не поощрялось андрами, и вскоре после вхождения Руада в состав империи было запрещено в образовательных учреждениях.

Что будет, если перестать обучать читать и писать в школах? Со временем, через несколько поколений, большинство станет неграмотными, а школы прекратят свое существование за ненадобностью. Примерно так и произошло в Руаде, но касалось это только предметов, связанных с развитием особой способности элинов. И если она и в прежнее время была выражена в достаточной мере лишь у небольшого числа представителей моего народа, то теперь тех, кто мог влиять на разум своих собратьев, были единицы. Потому что, не взирая на запрет, наложенный андрами, обучение детей, все же, проводилось, но лишь в исключительных случаях. Тогда, когда отсутствие этого самого обучения могло нанести непоправимый вред ребенку. Как в моем случае, например.

Много веков назад, корабли элинов приплыли откуда-то из Заморья к берегам Руада в поисках нового дома. Семь кораблей, каждый из которых нес представителей одного клана. Два из них пришвартовались к Островам, а остальные завершили свой путь у побережья, где впоследствии возникло княжество элинов. В каждом клане, в зависимости от его численности, было несколько родов, главами которых были элины, чьи способности к ментальному воздействию были наибольшими. Чья власть и чье влияние были неоспоримы. Но это не означало, что они могли применять свою силу так, как им вздумается. Совсем наоборот, они еще строже остальных должны были следовать кодексу, регламентировавшему правила использования силы элинов. Но, тем не менее, они были сильнейшими представителями своего рода. И с этим нельзя было не считаться.

Кто становился сильнейшим в клане? Тот, чьи способности от рождения были выше. И тот, чьи способности были развиты лучше. Без должного развития и обучения даже самые сильные способности не могли сделать элина достойным претендентом на место главы клана. Но случалось и так, что в клане рождались дети, чьи способности были столь сильны, что могли погубить их самих, если не научиться ими управлять. Такие дети, как я. Как Лаэриэнь. И если о нем, главе некогда правящего клана, не было ни единого сомнения в том, что его способности к ментальному влиянию сильны, как ни у кого другого, то про меня такого же нельзя было заподозрить. Я была даже не дочерью, а племянницей главы нашего клана, главы рода, и, к тому же, девочкой. Но по причуде судьбы стала сильнейшей в своем поколении. А потому, невзирая на все запреты, меня обучали владению своей силой столько, сколько я себя помнила. Силой, которую я считала несправедливым применять в реальной жизни, но которая время от времени требовала выхода, хотя бы на тренировках. И эту самую тренировку я и хотела сейчас устроить. И, быть может, даже выиграть поединок.

Удивление, отразившееся на лице Лаэриэня, показало мне, что он не ожидал, что я действительно решусь на это. Решусь нанести первый удар, пусть и ментальный. Хотя, это и ударом-то нельзя было назвать. Так, легкое прощупывание соперника. Но в случае с Лаэриэнем, чья сила была велика настолько, что всегда окружала его разум плотным щитом, оберегая от постороннего воздействия, даже просто дотянуться до этого щита было непросто. Мне же это удалось безо всяких усилий. Легкое касание, словно я дотронулась рукой до его лба.

Лаэриэнь продолжал смотреть на меня с удивлением во взгляде, словно не желая признавать мою силу. А затем вмиг посерьезнел, принимая мой вызов. Усиливая защитные щиты, готовясь к моему удару. Но я не собиралась бить напрямую. Моей целью было обезоружить противника, а не разрушить бастионы защиты.

Вместо того, чтобы нанести прямой удар, я опять лишь коснулась Лаэриэня. Ментально, разумеется. Позволяя себе сделать то, что хотела бы сделать в реальности, но не решалась. Дотронулась до его лица, там, где непослушная прядь светлых волос падала на лоб. Мне хотелось вернуть ее обратно, но увы, ментальная магия была на это не способна. Поэтому я опустилась чуть ниже, проводя вдоль брови, к виску, затем медленно опускаясь к подбородку. А затем скользнула еще ниже, вдоль шеи. Замирая у впадины у ее основания.

Я не услышала этого, но почувствовала, как сердце моего противника пропустило удар. Противника ли?

Сейчас, увлеченная поединком, полностью погруженная в него, я забыла, с чего все началось. Забыла о том, что сама бросила Лаэриэню вызов, чтобы он, проиграв в поединке, рассказал мне о том, что происходит в Руаде на самом деле. Сейчас для меня был важен только он, мужчина, стоявший передо мной. Мой нежеланный жених. Мой негодяй.

Поглощенная желанием проникнуть сквозь его защиту, подчинить его разум, я не сразу заметила, что все идет не так, как должно было. Я вовсе не оставалась холодной и безучастной, нет. Влияя на Лаэриэня, я сама попадала под его влияние. Мы словно падали с ним вдвоем в пропасть, у которой не было дна. Но это совершенно не беспокоило нас, потому что это падение дарило чувство полета, удивительное и упоительное чувство. Чувство, с которым не хотелось расставаться. Чувство, которое грозило поглотить нас целиком, если мы не остановимся. Сжечь дотла, если мы не прекратим эту странную и прекрасную битву.

− Ничья? − услышала я хриплый голос Лаэриэня у своего уха.

Очнувшись от сладкого дурмана, в который меня погрузило наше противостояние, я с удивлением обнаружила, что Лаэриэнь преодолел пространство, разделявшее нас, и теперь стоял рядом со мной, практически вплотную. И, хотя нас и разделяло расстояние, пусть и ничтожное, мне казалось, что я нахожусь в его объятиях. Таких желанных и нежеланных одновременно.

− Ничья, − ответила согласием я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

− Ты поразительно сильна, моя невеста, − выдохнул Лаэриэнь возле моих губ.

− Тогда предлагаю признать тебе свое поражение, − выдвинула встречное предложение я.

− А как же ничья? − возразил он.

− Я согласна на