он ко мне почти вплотную, — ну признайся, что развод. Я вот с татуировками почти разобрался, времянка, наверное, а вот с Юлькой не пойму, как она все провернула? Там же, кроме руки, ничего и не было, негде прятать, — размышлял он вслух.

— Дурак ты, Виталик, — вздохнула я, хмыкнув. — Но все равно тебя люблю, — он понимал, о какой любви речь. С некоторых пор мы стали настолько близкими, все пятеро, что эта связь казалась вечной.

— Ты бы с признаниями-то поаккуратней, — приобнял он меня, и я сразу перестала дрожать. Темнота для меня — дополнительный источник холода. — Не расскажешь, значит?

— Иногда верить надо не головой, а сердцем, — облокотилась я на его плечо, понимая, что вижу в нем только друга, а те минутные помутнения испарились, словно и не было ничего.

— Как давно ушла Юля? — внезапно осознала я, что ее здесь нет.

— Сразу же после меня.

— Она говорила, что спустится к реке, — легкий страх запал в сердце. — Схожу за ней, все-таки вечером лучше держаться вместе.

— Я с тобой.

Не думаю, что именно в таком составе Тоннеля была бы рада видеть нас, но отказывать человеку, который хотел помочь, я не могла. Свой фонарь я благополучно забыла в доме, но возвращаться и нарушать атмосферу не хотела, потому решили обойтись одним. Пробивая сумрак, мы шли сначала по небольшому участку леса, сменившемуся через время высокой травой. Я вглядывалась, пытаясь различить свет ее фонаря, но ничего не видела.

— Юля, — позвала негромко, когда мы подошли вплотную к длинной голубой нитке, чернеющей в темноте. На том месте, где мы недавно делились откровениями, было пусто. Но ощущение, что она где-то близко, не покидали меня.

— Юлька, — позвал Виталик, и я поняла, что все пропало, она не отзовется даже под страхом смерти. Луч фонаря выхватывал куски, где на глаза попадались деревья, заросли камышей, камни, но только не она.

— Вон, — указал он куда-то, и я различила невысокую фигуру в нескольких метрах от берега, шагающую по… воде?

— Не может быть! — от удивления мой рот открылся так, что туда могла запросто залететь птичка.

— Юлька, — окликнул Виталик ее снова, и в тот же момент она исчезла.

— Черт! — в мои руки впихнули фонарь, а я не могла понять, что произошло, и в чем заключается моя помощь.

— Свети, Лия, свети, — закричал Виталик, и до меня долетели брызги от его тела, прыгнувшего в воду.

«Она же тонет!» — дошло до моего сознания, и дрожащими руками я наводила свет на колыхающуюся воду, но не могла найти нужное место.

— Виталик! — кричала я в ужасе, что потеряла из вида и его.

— Свети, — донеслось до меня откуда-то справа, и поиски начались в новом месте. Месяц не давал нужного количества света, и я пожалела, что сейчас не новолуние.

Вы когда-нибудь играли в поиск предметов, когда в темной комнате предстоит найти перечень вещей. Вам выдается фонарик, который в диаметре не превышает несколько сантиметров, и вы миллиметр за миллиметром проходите участки, выполняя поставленную задачу.

— Ну давай же, давай, — просила я кого-то невидимого, и фонарь дергался в моих руках.

— Юля, — заорала я что есть мочи, не в силах справиться со страхом, представляя, что может произойти ужасное. Где-то на расстоянии вытянутой руки пыталась выжить моя подруга, а я не могла ничего, даже просто найти их силуэты в темноте. Паника накатывала на меня, и я почувствовала, как жар разливается внутри, протекая из груди в руки, ноги и голову, и, закричав, я выплеснула бьющую через край энергию, которая уже не помещалась во мне.

Огненный всполох огромным куполом встал надо мной, освещая все на несколько сот метров, но и этого было достаточно, чтобы помочь Виталику увидеть Тоннелю. Он резко обернулся на меня, не понимая, как я могла настолько осветить местность, но времени разглядывать у него не было. Я мысленно поблагодарила корягу, встретившуюся ей на пути, иначе бы течение унесло ее еще дальше, она держалась за дерево, явно напуганная и обессилившая.

В несколько гребков Виталик добрался до нее, и я видела, что они перекинулись парой слов. Шар потихоньку начал сужаться, но этого ни в коем случае нельзя было допустить, пока они не добрались до берега. Сжав зубы, я настраивала себя на злость и страх, которые были мотиваторами выплеска. А спонсор нашей сегодняшней программы — страх. Страх, и вы поможете друзьям найти друг друга.

Затаив дыхание, я наблюдала, как Юля, обхватив Виталика за шею, приближается ко мне, и мысленно молилась, чтобы ему хватило сил, ведь у меня их почти не осталось. Я чувствовала себя спринтером, пробежавшим полсотни километров под палящим солнцем. Ужасно хотелось есть и спать.

Не знаю, что испытывали их организмы в холодной осенней воде реки, но они справились. Я не могла сдержать слез, когда он вытащил ее на берег, неся на руках. Я думала, Юля соскочит, как только окажется на земле, и оттолкнет спасителя, но она сжалась в комок, впечатавшись в его грудь, и замерла.

— Жива? — выдохнула я, заглядывая ей в лицо, и рассмеялась сквозь слезы, смотря как ее зубы выстукивают чечетку.

Я сняла с себя ставшую ненужной куртку и накинула на нее, разгоряченная от проделанной работы.

— Какие горячие руки, — дрожали ее губы, и я прильнула всем телом к ней, отдавая тепло. Обняв руками Виталика, я пыталась согреть их обоих, и не знаю, что из этого вышло, но минут десять мы все приходили в себя.

— Вот это печка, — прозвучали ее слова, когда решено было возвращаться.

— Вопросов два, — не выдержала я, когда мы быстрым шагом шли через лес. — Зачем ты это сделала, а главное как?

— Оба вопроса очень глупые, — усмехнулась Юля. — Очевидно же зачем: потому что смогла, а как? Поведай нам лучше о природе светового шара, иначе бы все могло закончиться иначе.

— Извините, что влезаю, — подал голос Виталик, которого не переставало колотить от холода, — но какого черта вы там вытворяли? Я вообще перестал понимать ваши фокусы. Одна ходит по воде, другая ночь превращает в день. Взрыв мозга!

На наших лицах расползлись улыбки, перетекающие в заливистый смех.

— Ну да, давайте, делайте из Витали клоуна, — обиделся он, уходя вперед.

Я толкнула Тоннелю в бок.

— Ты даже не поблагодаришь его? Если не он, то неизвестно, чем все закончилось бы.

— Я почти перешла на другой берег.

— Юль, — я резко одернула ее за пустой рукав своей куртки, накинутой поверх мокрой одежды, и посмотрела прямо в глаза. — Умей быть благодарной, он рисковал собой, открой