время из осторожности выжидал, не обращая внимания на дождь, который стекал по нему ручьями. Затем он быстро подошел к калитке, вытащил из кармана плаща кусачки для разрезания колючей проволоки, вырезал часть ограждения и благополучно пробрался в сад. С крыши дома лились такие потоки, как будто на нее мочились горные тролли, ставни на окнах были наглухо закрыты, изнутри не проникало малейшего лучика света, и все здание казалось совершенно необитаемым. Если бы незваный гость не видел своими глазами, как совсем недавно изнутри вышли люди, он бы дал голову на отсечение, что дача пустует по меньшей мере в течение месяца. Эта странная заброшенность безусловно жилого дома пугала и настораживала. Вероятно, именно поэтому он сейчас топтался в тени большой яблони, не решаясь взломать замок парадного входа и войти внутрь, чего, очевидно, очень ему хотелось.

В конце концов неизвестный искатель приключений обошел дом с тыла, и тут ему улыбнулась удача. Окно, располагавшееся под самой крышей, было не только не защищено ставнями, но и полуоткрыто: вероятно, оно вело на чердак, и хозяева, уходя, попросту забыли его закрыть. Оставалась самая малость – добраться до этого окна. На счастье, рядом с домом стояла хозяйственная постройка, что-то вроде старого сарая, а уже с крыши сарая вполне можно было влезть в окно. Сарай, впрочем, тоже был довольно высоким, но эту задачку незваный гость решил легко.

Вплотную к сараю стояла большая деревянная бочка для сбора воды. Пришелец, поднатужившись, опрокинул эту бочку, и, когда вода вылилась на землю, и без того мокрую, как во время всемирного потопа, бочка была поставлена на попа, а человек в дождевике ловко залез на нее и встал ногами на крепкое дно. Затянув ремень своего дождевика, он уцепился пальцами за выступ в стене и довольно ловко подтянул себя вверх. Спустя полминуты он оказался уже на крыше сарая – отсюда до раскрытого окна было совсем недалеко. К счастью, дождь поутих, и неизвестный теперь не рисковал соскользнуть со стены и, упав на землю, сломать себе шею.

Спустя минуту господин в дождевике через окно влез в дом – внутри царила кромешная тьма. Незваный гость сунул руку в карман, вытащил оттуда электрический фонарь и нажал на пружину. На мгновение луч света осветил белую стену – и тут же снова стало темно: любитель приключений получил сокрушительный удар по затылку и без чувств повалился на пол.

Теперь в полной тишине слышна была только льющаяся с крыши вода, да раздавались снаружи чьи-то далекие мерные шаги. Если бы пришелец сейчас вдруг очнулся и выглянул из окна, он увидел бы, как в дальнем конце улицы в форменном плаще с высоко поднятым воротником идет под дождем полицейский. Но неизвестный лежал в беспамятстве, выглянуть никуда не мог, и страж порядка прошел мимо, глубоко засунув руки в карманы и ежась от затекающих за шиворот капель.

Когда господин в дождевике пришел, наконец, в себя, в комнате, которую он ошибочно посчитал чердаком, было довольно светло. По углам вздрагивали тени от стоящей на комоде керосиновой лампы, сам же он, как стало ясно, лежал на полу в помещении, более всего похожем на спальню молодой женщины.

Слегка повернув голову набок, он увидел в трех шагах от себя мягкое кресло, в котором, забросив ногу на ногу, сидела эта самая женщина – молодая, почти юная, весьма интересная собой и к тому же в атласном бордовом платье. У хозяйки спальни были каштановые, постриженные в каре волосы и голубые глаза, высокие скулы и маленький рот – красный то ли от губной помады, то ли просто по молодости лет.

Неизвестный рванулся было, надеясь встать с пола, но не смог: пока он лежал в обмороке, руки и ноги ему надежно связали. Но еще больше напугало его то, что голубоглазая барышня держала в своих маленьких руках его бумажник, извлеченный из бокового кармана дождевика. Более того – она не только держала бумажник, но и внимательнейшим образом рассматривала его содержимое.

– Вы, господин Глаус, весьма недурно вышли на этом фото, от оригинала не отличить, – внезапно сказала она, не глядя на лежащего у ее ног человека. – Однако полицейский мундир идет вам больше, чем этот насквозь промокший дождевик. Я вас заприметила еще несколько дней назад, когда вы шныряли возле дома. Как вы понимаете, окно я гостеприимно открыла по той же причине – хотелось узнать, как далеко пойдет ваше любопытство. И гостеприимство мое было вознаграждено – мне посчастливилось лично ударить вас по голове этой бронзовой пепельницей, когда вы вломились в мою спальню. И вот теперь вы лежите передо мной, связанный и напуганный, и скажу откровенно, вам есть чего бояться. Вы, конечно, спросите, почему я просто не вывалила вас из окна наружу как мешок с требухой, чтобы вы свалились вниз, сломали руки и ноги и отбили себе все потроха? На это я отвечу просто: всему свое время.

Дослушав эту весьма суровую тираду, Глаус приподнял голову и с отчаянием в голосе пробормотал:

– Не губите… Клянусь Богом, я ни в чем не виноват.

– Кто здесь виноват, а кто нет, решаю я, – прервала его хозяйка комнаты. – А вы, если хотите остаться живым, будьте любезны, ответьте на мои вопросы. Но только отвечать придется честно, ничего не утаивая – иначе за вашу жизнь я не дам и ломаного гроша.

– Конечно, фройлен, – жарко заговорил он, – конечно, мне нечего таить, я все скажу, как на духу.

Голубоглазая хозяйка, кажется, пропустила последнюю фразу мимо ушей и сейчас снова вглядывалась в его удостоверение. Итак, из документов господина Глауса видно, что он – вахмистр городской полиции. Однако она ни разу не слышала, чтобы местные полицейские лазили ночью по чужим квартирам. Следовательно, его кто-то подослал. Вопрос – кто и зачем?

– Никто меня подсылал, – с дрожью в голосе отвечал Глаус. – Клянусь всем, чем хотите, никто!

– Для чего же вы здесь?

Полицейский принял покаянный вид. Он всего только хотел чем-нибудь поживиться в доме у госпожи. Вот до чего довела его треклятая нужда и маленькое жалованье!

– Если вы на меня донесете, я погиб, – бормотал он, пряча глаза от пристального взгляда девушки, который жег его, как огнем. – Отпустите меня, ради Бога, я вам даю слово сделаться честным человеком…

Барышня задумчиво покачала на руке его бумажник, словно взвешивая.

– Выходит, я должна поверить, что вы – простой грабитель, и больше ничего, – проговорила она, скептически улыбаясь. – И вы забрались сюда совершенно случайно, без всякой предварительной подготовки?

Он забормотал, что