Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Историческая проза » Том 2. Копья Иерусалима. Реквием по Жилю де Рэ - Жорж Бордонов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 134
Перейти на страницу:
Он бы затруднился объяснить вам, что это за событие, а впрочем, кто бы смог тогда это сделать, кто бы предсказал последствия? Маленький родничок может положить начало огромной реке, но чаще всего — ручейку; иногда же водяная струйка возвращается обратно в ту самую землю, что ее породила, оросив и освежив зелень по берегам. Даже я, многое уже испытавший в жизни, не мог ни о чем догадаться! Но во мне жил, что-то суля и предзнаменуя, образ Жанны, сидящей за столом перед масляным светильником. Кюре сделал знак. Ему подали паломнические котомки и посохи. Я сразу заметил, что они украшены султанами из перьев, как у совы, трепещущими при каждом движении. Мне стало смешно, но я сдержался из уважения к святости места. Стараясь придать побольше торжественности своему голосу, кюре произнес слова благословения и, вручая каждому его суму и посох, провозгласил:

— Во имя Господа нашего Иисуса Христа получи эти дары в помощь и ознаменование твоего паломничества, да будешь достоин достичь в чистоте и целости пределов Гроба Господнего в Иерусалиме, цели твоего обета, и да вернешься ты жив и здоров по окончании твоего пути.

В этот момент Ги де Реклоз выступил вперед, приблизился, простер руки, но вдруг, опустив голову, вернулся и сел на место. Поднявшись на мгновение над рабским состоянием, он чуть было не завоевал свою Жанну и снова потерял ее, на этот раз уже навсегда, низведя свое существование к мелким ежедневным удовольствиям, отрекшись от той малой толики добра, что была в нем. Как вам известно, на следующий год он женился на графстве Мортань в лице тощего, неуживчивого существа, единственной дочери виконта, которая не дала ему потомства. Осенью его запорол кабан. Стремясь ко всему, он не получил ничего. Но оставим это.

В дверях церкви, когда колокола, окончив свой перезвон, дали ему возможность заговорить, господин Анселен сообщил во всеуслышание, что он предает своих людей и владения под покровительство тамплиеров Молеона, поскольку сын его Рено отбывает вместе с ним в крестовый поход. Молодые деревенские женщины протягивали ему младенцев для поцелуя, а закаленные всеми напастями и горестями жизни старики набожно касались полы его плаща.

На этом месте почти всегда Гио прерывал свое повествование до следующего вечера и возобновлял его, то удлиняя, то сокращая подробности, судя по своему настроению и достоинствам захожего гостя. Если тот уже странствовал по дорогам Франции и пересек Средиземное море, то Гио только обозначал путь следования сеньора Анселена, сообщая лишь особые его подробности. В противном случае он, отдавшись сладким воспоминаниям, с удовольствием воскрешал в памяти день за днем, проведенные им среди маленького воинства. На прощанье же он обычно говорил своим слушателям:

— Не напоминает ли вам эта трогательная и красивая церемония передачи посохов обряд посвящения в рыцари? Не становится ли паломник, принявший посох с просветленным сердцем, рыцарем нашего Искупителя, соратником Христа, который предпочел одиноких страдальцев богатым счастливчикам? Не станет ли паломнический посох настоящим мечом, пламенно разящим злоумышленника? — И, улыбнувшись, он добавлял:

— Правда, для нас он так и остался священным символом, аллегорией! Мы увязывали его вместе с вещами и постелью. Ведь наш хозяин, как и обещал, наделил каждого хорошей лошадью со всем снаряжением. Вдобавок для перевоза припасов у нас было четыре мощных мула, взятых от сохи. На случай неприятной встречи в пути имелись новые мечи и хорошо окованные ясеневые копья… Но, милые братья, я злоупотребляю вашим терпением. Уж время отдыхать. Спите сном праведников.

8

КОНЬ ЗАРЖАЛ

— Вот так, слово за слово, нога за ногу, — приступил Гио к рассказу следующим вечером, — в начале апреля мы тронулись в путь. Нужно было составить конный отряд, не разоряя при этом домен. Юрпель негодовал:

— Кто же останется со мной, в конце концов? Хромые и косолапые? Вы наносите мне урон, господин Анселен!

Бедняге куда больше хотелось последовать за нами, чем оставаться сторожем молеонской башни, жить приключениями, а не ходить в ночные обходы. Он говорил:

— Это несправедливо, мой господин. Я должен быть там, куда бы вы ни направили ваши стопы, чтобы защищать вас от всяческих козней, командовать нашими людьми на суше и на море. Кому, как не мне, заботиться о корме, о привалах, об исправности оружия и упряжи? Раз за хозяйством будут следить тамплиеры, то почему бы одному из их рыцарей со своими сержантами и оруженосцами не поселиться здесь постоянно? Тогда необходимость во мне отпадет.

— Я все понимаю, мой дорогой Юрпель, — терпеливо отвечал Анселен. — Но я также знаю, что ты мое единственное доверенное лицо здесь и что лишь при твоем присутствии с нашими людьми ничего не случится.

— Но почему же вы в этом так уверены?

— Потому что все тебя знают и ты всех знаешь. Ты ведь родился в этом доме. В случае опасности ты сможешь найти убежище — никто лучше тебя не знает тайные тропы в лесу и подземные ходы. Да, Юрпель, я прошу у тебя тяжкой жертвы, но сам пойми…

— Я люблю вас и Господа в равной степени. Я привязан к этому дому, но еще более — к моей райской доле, если мне она назначена.

— Достаточно доброго намерения. Почтение, которое ты питаешь ко мне, не позволяет тебе ослушаться. С другой стороны, во всех моих приказаниях я дам отчет перед Господом Богом и архангелом Михаилом, судией душ человеческих. Ах, верный друг мой, не думай, что с легким сердцем отказываюсь я от твоего общества…

Кузнец заострил наконечники наших копий, наточил лезвия сабель, обил полосками металла наши мечи, украшенные чеканными львами с оскаленными клыками и выпущенными когтями. Деревенский шорник смазал салом поводья и сбруи наших лошадей. Белошвейки приготовили нам запас рубашек и перемену верхней одежды. Скорняки сшили кожи, которые должны были защитить нас от ночной свежести или на случай дождя. Маленький подручный кузнеца и четверо пахарей не были наездниками, и мы по очереди учили их держаться в седле, ехать рысью и галопом, брать препятствия. Не обошлось при этом без шишек с одной и хохота с другой стороны! Жанна с подругами вышивали вымпелы на копья и чинили старинный рыцарский стяг: весь в дырках, с оборванной бахромой — ведь Анселен хотел войти в Иерусалим «с высоко поднятой головой», по его собственному выражению, а это означало, что фамильные регалии должны были развеваться по ветру и сверкать на солнце!

По приглашению виконта, — в сопровождении Рено он совершил по крайней мере пять вылазок в Мортань.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 134
Перейти на страницу: