шутку, – криво ухмыльнулся я.

Алешина поставила опустевший бокал на столик, посмотрела на меня. И в ее глазах начали загораться огоньки интереса.

– Ты хотел пообщаться?

– Да, – начал я разговор и решил не юлить. – Твой отец же был охотником? Так сказал мастер Алексей.

Алешина хищно улыбнулась и неожиданно подобралась:

– Если хочешь это обсудить – давай поговорим в более тихом месте. На втором этаже особняка много пустых комнат…

Она недоговорила, быстро облизнув губы, но намек я понял:

– А как же… – я посмотрел на гостей.

– Они даже не заметят нашего отсутствия, – махнула рукой Алешина. – Да и вечеринка, где собираются дети аристократов, всегда заканчивается делением по парам. Или группам. В зависимости от предпочтений. Алкоголь и запах чужой Силы быстро заставляют потерять голову. А потом все делают вид, что ничего не заметили. Ну?

Она склонила голову и лукаво посмотрела на меня.

– Не боишься недомолвок с моей сестрой?

– О чем ты? – она удивленно посмотрела на меня. – Ты что, несовершеннолетний? Или Настенька все-таки имеет на тебя виды?

Я покосился на сестру. Но Анастасия была полностью поглощена общением с парнем, с которым ее познакомила Юсупова. И поднялся с кресла.

* * *

Они приехали сюда на электричке, которые курсировали между заброшенными районами. Бесплатный и быстрый транспорт, если, конечно, уцелеешь от тварей, что обитают в вагонах.

Мужчина в темно-серой Броне спрыгнул на разбитую платформу. Поправил висевшую за плечом винтовку и проверил пистолеты на поясе. И пошел за проводником, который повел его по закоулкам, между разбитых домов. В бетонных стенах зияли крупные дыры, из-под которых виднелись остатки мозаики. Кое-где были видны уцелевшие буквы или даже слова. Труд, партия, единство. Впрочем, лозунги везде были одинаковы. Все районы были похожи друг на друга как братья-близнецы. Так они и вышли на разрушенную площадь. Когда-то здесь проводили праздничные митинги и демонстрации. Теперь же площадь была засыпана обломками бетонных плит. Памятник Вождю был разрушен. А это означало только одно: Первомайский район был нежилым. Партия его уже не контролировала. Впрочем, это стало понятно еще после того, как мужчина и проводник прошли мимо остановленного завода. Районообразующего предприятия и сердца любого района гигаполиса. Уцелело только одно здание. Высокая башня, крыша которой скрывалась в небесах.

Проводник поднялся на крыльцо и остановился у двери:

– Восьмой этаж, – коротко обронил он. – Правое крыло. Шестая дверь. Удачи, цареубийца.

Мужчина в Броне кивнул и потянул на себя дверь…

Глава 7

Неприятности

Алешина не ошиблась, и часть комнат на втором этаже действительно были заняты. Из-за запертых дверей слышались приглушенные разговоры и искристый смех. В воздухе покачивались отголоски чужой Силы.

– Сюда, – прошептала моя спутница и толкнула одну из приоткрытых дверей. Поманила меня за собой. И я шагнул в полумрак комнаты.

Темнота скрадывала предметы, оставив лишь силуэты. Я сделал шаг и остановился, привыкая к полумраку.

Алешина уселась на застеленной кровати. Закинула ногу на ногу, улыбнулась и поманила меня к себе наманикюренным пальчиком.

– Иди сюда, – она похлопала ладонью по матрасу. – Ты же хотел поговорить?

Я выполнил ее просьбу. И девушка положила голову мне на плечо.

– Что ты хотел узнать? – жарко зашептала она. И от этого по коже пробежали мурашки.

– Не боишься, что тебя заподозрят в связи с бастардом? – глупо уточнил я. От голоса девушки мысли в голове путались.

Ответом мне было лишь презрительное фырканье:

– Ты думаешь, кто-то всерьез осмелится распускать про меня слухи? Или тем более сказать мне что-то в лицо?

В этом есть смысл.

– Почему ты так…

– Потому что мы Светлые, – усмехнулась Алешина. – Оба уникумы. С возможностью стать легендой. Поэтому нас подсознательно будет тянуть друг к другу.

Она провела ладонью по моей руке. И мне стоило немалых усилий, чтобы собрать обрывки разбегающихся мыслей и сосредоточиться.

– А еще я никогда не пробовала Светлую Силу, – мечтательно протянула девушка. – Говорят, если Сила совпадает – ощущения бывают незабываемыми.

Ее руки коснулись моих плеч, снимая пиджак. А я и не сопротивлялся. Ткань полетела на пол, и Алешина уже расстегивала пуговицы моей рубашки.

Щеки девушки покрылись румянцем, а дыхание стало тяжелым. Я собственной грудью ощущал частое сердцебиение княгини.

Она повернулась ко мне спиной, указав на замок платья. И я потянул язычок молнии вниз:

– Сначала… хочу кое-что узнать, – пробормотал я.

Алешина резко обернулась:

– Слушаю, – лукаво произнесла она.

– Кто такие охотники? Алексей Юрьевич сказал, ты кое-что об этом знаешь.

Игривость княгини мигом испарилась.

– Ну вот. Испортил весь настрой, – прошипела она и отстранилась.

– Просто…

– Я не могу тебе ничего рассказать. Но ты все скоро узнаешь, – девушка хитро прищурилась. И я заметил, что ее прямо распирает от желания поведать мне эту тайну. Даже губу закусила от нетерпения.

– Я буду нем как могила, – пообещал я и провел пальцем по ее обнаженному предплечью. Искра прокатилась по ее коже и заставила девушку выгнуться навстречу моей руке.

Княгиня посмотрела на дверь и выдохнула:

– Ладно. Только никому.

Я с готовностью кивнул.

– Мой отец охотился на всяких чудищ, – заговорщицки начала она.

Я недоверчиво уставился на нее, не спеша перебивать.

– И…

Но что именно «и», я так и не узнал. Потому что где-то внизу послышался истошный крик. И голос был очень знакомым.

Алешина встрепенулась. Обернулась и уставилась в окно, словно увидела что-то в темноте. А затем вскочила с кровати и поспешила к двери, на ходу пытаясь застегнуть платье. Вид у девушки был очень уж встревоженный. И мне это не понравилось.

* * *

Гости собрались на крыльце. И нам с трудом удалось протиснуться сквозь плотную толпу.

Во дворе рыскали дружинники семьи Муромцевой. Они кого-то искали, методично осматривая все и всех. Слуги стояли у гаража. На их лицах проступал страх и недоверие.

А на ступенях был князь Милорадович. Он лежал, нелепо раскинув руки, словно сломанная кукла. Под телом уже расплылась красная лужа. Над Александром, склонившись, сидела княжна Юсупова. В паре шагов в стороне стояла Анастасия. Ее вечернее платье, лицо и волосы были перепачканы темной кровью, которая на красной ткани смотрелась зловеще. Сестра замерла, словно статуя, и смотрела в одну точку.

Тело парня окутал кокон света. Но… ничего не произошло.

– Я… не могу. Не могу его вернуть.

В голосе Юсуповой читалось удивление. Она тяжело поднялась на ноги и уставилась на тело:

– Его… уже нет.

И только сейчас я заметил, что на обескровленном лице мертвеца застыло выражение удивления.

Где-то недалеко завыли сирены. А через пару минут во двор въехали черные машины, из которых выскочили люди в форме. Видимо, кто-то догадался вызвать охранку.

Старик