еще ничего не значит. Опыт показывал, что, если уверенно и спокойно подать свой вариант, напарник может блефу поверить и версию пересмотреть. Гуров покосился на себя в зеркале на дверце шкафа. Подтянулся, придал лицу серьезное и озабоченное выражение.

— По порядку так по порядку, полковник. Сделай себе кофе, пока я буду излагать.

Гуров на провокацию не повелся и лишь откашлялся в трубку, будто прочищая горло.

— Так вот. Вчера утром ты прибыл в уездный город Н. Вселился, распаковал вещи. Посетил Молотову, как велел тебе долг, потом, скорее всего, участкового, по зову того же долга. Далее диктатура обязательств завершилась, и ты, полагаю, поддался очарованию чужого праздника, не отказал себе, погулял по городу. Гулять тебе понравилось, ты не на шутку припозднился. Потому что фотографии, на которых ты, вооружившись ломом, выковыриваешь из стены мумию Талоса, попали в сеть глубокой ночью и ранним утром. Некоторое время ты потратил на попытку найти контакт с аборигенами, но местные ковбои ни славой, ни материалами делиться с тобой, заезжим шерифом, не хотели. Разочарованный и злой, ты вернулся в квартиру и некоторое время строил гипотезы и занимался анализом произошедшего по горячим следам, потом наверняка проверял что-нибудь, и на это у тебя ушло часа четыре. Потом ты уснул. Машу же всерьез утешать не нужно, я пошутил. Разве что из-за того, что в дело «Красных фонарей» ты вцепился, скорее всего, руками и ногами и вернешься теперь позднее, чем ожидал. И да, поклонницы этого живописца, Поланского, кипят от фантазий, что это за суровый, но справедливый деспот изуродовал ломиком гениальное творение кумира.

— Полонского, — поправил Гуров автоматически, подключая ноутбук к розетке и входя в интернет.

Поздравлять с победой Стаса он не станет, тот сам себя поздравит превосходно. Есть дела важнее.

— Какие фотографии, Стас? Какие фотографии… Откуда они взялись?

— Открывай почту и жди, не теряй время, — Гуров послушно зашел в почту. Принялся открывать пересылаемые другом файлы, и брови его поползли вверх. Неизвестный, Мохову хватило ума не афишировать и не комментировать его, Гурова, на месте преступления присутствие, тем не менее Лев Иванович на фото получился вполне узнаваемым. Белые вспышки сделали лицо будто тяжелее и старше, лом Гуров держал действительно так, будто мог забить им того, кто осмелится ему помешать. Полковник не сдержался и выразил эмоции горестным вздохом. Крячко тем временем продолжал говорить:

— В чем тебе повезло. Все эти новости видят те, кто интересуется исключительно узкой темой фестиваля. Людей немало, не стану утешать, но ты им интересен как колоритный мужик с брутальным орудием труда, не более. Я где-то даже читал версию, что, может, ты и есть маньяк. Но копать, кто ты и как там оказался, вряд ли кто-то станет. Публика специфическая, им это неинтересно. В чем тебе не повезло: наша Верочка — поклонница Полонского. То есть не картин, а его конфетной внешности. Таким образом, за новостями она следила и картинки обнаружила первой. И показала их сперва Орлову, а он уже переслал мне. Товарищ генерал изволил смеяться, передавал тебе привет и советовал быть аккуратнее с прессой.

— Я тебя услышал. Спасибо, — страдальчески выдохнул в трубку Гуров. Чем может навредить ему произошедшее? Да, в общем-то, ничем. Кроме того, что гипотетический убийца мог увидеть его лицо. Однако сам факт убийства, действительно страшного, бесчеловечного, имел место очень давно. За это время виновник мог переехать, умереть, выбросить случившееся из головы. Как ни странно, такое бывает. Если убийца не серийник и данная акция была разовой, то память, склонная щадить людей, могла давно вымарать этот эпизод из его головы. Хотя надежды на это мало. Слишком изощренной была казнь, слишком сложной, витиеватой идея. Такие отклонения в психике не любят сидеть тихо и зачастую толкают носителя на поиски новых и новых жертв. Знать бы, чем не угодил ему этот несчастный. — Я буду осторожнее, Стас. Неожиданно было, да и с ребятами, которые обнаружили труп, я успел подружиться. Не могу теперь бросить, не довести начатое до конца. Ради Кати, ради Лены.

— Интересно, однако. Что за девчонки?

Гуров рассказал. О ребятах, как он познакомился с ними, а после столкнулся снова благодаря неугомонной Ляле. О том, что Полонский не просто художник и лицо с обложки. Для многих он действительно источник сил и веры в себя, идол, способный воскресить и наверняка свести с ума.

— Мне бы выйти на него, Стас. Незаметно, неофициально. Пообщаться. Личность интересная, но жизнью, судя по всему, битая, журналистов он не жалует, и есть за что. Мне понадобится новая легенда как минимум, — Гуров говорил, прислушиваясь к шелесту клавиатуры, доносившемуся из трубки. Не задавал вопросов, зная, что Крячко слушает его внимательно. Что, однако, не мешает ему сейчас проверять какие-то собственные мысли. И если сочтет полезным для дела, он этими мыслями обязательно поделится. — Ему явно есть, что скрывать, Аджею, и журналистов он не любит. Как бы мне подобраться к нему. Есть идеи?

— Как таковой идеи нет, но есть способ. Лотерея.

— Какая еще лотерея?

— Такая вот… Лотерея, — медленно повторил Стас и притих, вчитываясь во что-то. Гуров не торопил и через пару минут дождался развернутого ответа. — В рамках фестиваля «Ангел идет домой» организована горячая линия. То есть прямо сейчас и ночью, когда ты занимался раскопками, сотни людей пытаются до этого «Ангела» дозвониться. Трубку он сам, естественно, не берет, на то у него есть специально обученные люди. Но если твой информационный повод окажется достаточно интересным, тебя переключат на Полонского. В народе это называется, в память о красивом кино, «достучаться до небес». И «достукиваются» многие, судя по восторженным отзывам, к своей работе светочем сердец человеческих парень относится очень серьезно.

«А ведь и правда, — припомнил Гуров, — когда ребята обнаружили «Фонари», они сказали, что позвонили Аджею. Менеджеры сочли звонок интересным, и он ответил».

— Таким образом, мсье журналист, советую искать яркий повод. Сенсацию. И переквалифицироваться на время, например в писателя. На поклонника творчества ты не тянешь, для этого знать о нем кое-что нужно, а на такое глубокое знакомство у нас времени нет.

Поблагодарив за звонок, Гуров отключился и крепко задумался. Что заставляет его играть в эту игру, еще и по чужим правилам? Он может надавить на Мохова. Может показать команде Полонского удостоверение, и его тут же не только проведут к небожителю, но и усадят на самый мягкий стул. И вот тогда, кроме дежурных, вежливых фраз, он не получит ничего, как наверняка сейчас ничего не получает Мохов. Аджей Полонский явно не та птица,