Янка насмешливо хихикнула.

— Повезло тебе.

— Ладно, — махнула ладошкой Лизка. — Есть хочешь?

— Давай.

Лизка вышла из комнаты, а Янка подошла к окну, с которого открывалась панорама нового моста над рекой — нарядного, как выкрашенное в красный цвет коромысло. Справа, вдалеке, виднелось еще два моста, один — длинный рукав метро и рядом с ним — автомобильный, соединяющий два берега сибирского мегаполиса. Янка залюбовалась, наблюдая проплывающий небольшой пароходик. Рядом с ним промчались два катера, разгоняя волны. Красота.

— Красота! От такой шкуры я бы не отказался.

Девчонка резко, чуть не опрокинув стул, обернулась. Непроизвольно взмахнула рукой, которая вдруг окуталась странным блеском — на короткий миг…

— О! Неплохо.

Темно-бурая Лизкина мартышка, до этого валяющаяся на кровати — с кудрявой синтетической шерсткой и приклеенной ехидной ухмылкой, резво подпрыгнула на покрывале.

— Мурза?!

— Он. — В пластмассовых глазах мартышки заиграли огоньки. Игрушка закрутила головой, оглядывая себя. Застывшая ухмылка на лохматой морде вдруг растянулась еще шире, а маленький приплюснутый нос хищно вздернул ноздрями. Янка брезгливо передернула плечами.

— Ужас. Что ты тут делаешь?

— Приглядываю. Кто-то же должен это делать. Чтобы ты не вляпалась в верблюжью лепешку. Как, например, сегодня утром.

Янка исподлобья, хмуро посмотрела на вахибея.

— Ты о том парне?

— О нем, девонька, о нем. Вот они, ловушки-перекрестки, а проще говоря, наглядный пример магической флуктуации. Так-то, девонька. Рассеянные в бесчисленных мирах капли волшебства прорезали пространства и окунулись в этот мир пылью и туманом. А уже здесь, в результате проникновения магического эфира, вновь обрели плоть волшебства, и развеялись. Но не случайно развеялись, а расселились колониями. Там группа, здесь группа. Из пыли — в капли. Капли внедрились в плоть, случайную плоть. А уже внутри, растеклись изастыли магическим осколком. Эхе-хе… Вот так и прошли годы, десятки лет, сотни лет…

За дверью послышались шаги.

— Исчезни.

Бурая обезьянка на секунду замерла и свалилась на покрывало безжизненной тряпочной игрушкой.

Лизка впорхнула в комнату, держа в руках тарелку с пирожками.

— Мымра приготовила. Вкусные.

На прикроватной тумбочке стояла бутылка с газированной водой. Девчонки быстро поели и через несколько минут покинули квартиру, помахав на прощание ручкой Марианне Дмитриевне.

Выйдя из подъезда, Янка окинула быстрым взглядом двор. Паранойя. Девчонка одернула себя и с безразличным видом, сунув руки в карманы джинсовой куртки, потопала рядом с Лизкой. Калитка огороженной стоянки была открыта. Подруги вошли на территорию и двинулись вдоль рядов.

Красавец спорткар был припаркован неподалеку. Девчонки молча, с замиранием подошли к автомобилю. Янка дотронулась до покатого, серебристого корпуса и ей показалось, что от прикосновения, по глянцевой поверхности пробежали искры. Показалось. Всего лишь воображение.

Реальность была круче воображения, намного круче, потрясающе круче! Четыреста лошадиных сил, четырехцилиндровый двигатель с двойным турбонаддувом, сказка! И идеально обтекаемый кузов!

— Ян, — на лице Лизки дрогнула растерянная улыбка.

— Лиз, — так же тихо ответила Янка. — Ну…

Подруга достала брелок с ключами и легким нажатием притронулась к кнопке. Спорткар промолчал. Не моргнул. Не вспыхнул новомодными плоскими фарами. Девчонки тревожно стрельнули друг на друга глазами.

— Ну-ка, дай мне, — махнула ладошкой Янка.

— Погоди, — хмуро отозвалась подруга и требовательно, несколько раз подряд надавила на брелок.

Спорткар не отозвался.

— Дай, говорю тебе.

Лизка протянула ключи. Янка покрутила их в ладони, оглядела брелок со всех сторон, нажала кнопку. Но символ счастья молчал, как бесценная мумия фараона под крышкой золотого саркофага.

— Ты знаешь, возможно, охранная система не видит ключа.

— А причина?

Янка пожала плечами.

— Может быть, Тимофей Михайлович банально вытащил батарейку из брелока, правда, в этом случае, ему пришлось прилично повозиться, это тоже не так просто.

— А еще варианты? Слушай, а он мог запрограммировать ключ на отпечаток пальца?

Янка опять пожала плечами.

— Говорят, что такое возможно. Не знаю, Лиз, есть такие технические хитрости, о которых мы даже не подозреваем.

Лизка мрачно оглядела автомобиль.

— Мне кажется, что я слышу в ушах зловещий папочкин хохот.

— Пойдем.

Вышли за ворота парковки и, не сговариваясь, направились в любимое кафе, расположенное неподалеку. Впрочем, здесь, на массиве, все было неподалеку. Зайдя в небольшой уютный зал, Лизка долго смотрела на витрину, оглядывая пирожные, необычные печенья в ярких упаковках, корзиночки с орешками, разнообразные торты.

— Что застыла? — Подошла к ней Янка.

Лиза не ответила, отстраненно уставившись в ряд шоколадных маффинов, а потом вдруг бодро воскликнула:

— А давай вечером гонки устроим. Прокатимся до гоночной трассы, а?

— На жуке?… Ну, отлично.

Подруга подозрительно покосилась.

— Надеюсь, ты не разочарована, что опять придется кататься на жуке? Это тебе не спорткар.

— Ой, не говори глупостей, — раздраженно отмахнулась Янка и заказала кофе подошедшей продавщице.

* * *

Дома стояла странная тишина. Янка зашла в квартиру, заглянула в свою комнату, прошлась. Остановилась, и отчего-то вдруг лениво зевнула. Непонятная сонливость накрыла исподволь, будто кто-то мягко нашептал в уши сладкую колыбельную. Янка зевнула один раз, другой, тряхнула головой и вышла на кухню.

Опять остановилась. Сонливость прошла, точно ее стерли влажной тряпочкой. Перемена показалась настолько очевидной, что девчонка тут же вернулась назад в комнату. Встала посреди ее и вновь зевнула. Широко, от души, глаза сонно моргнули, потянуло на диван…

Встряхнувшись, Янка быстрым шагом, почти бегом, ринулась назад. Прошлась по коридору. И со злостью забарабанила в дверь своей собственной комнаты.

— Мурза!… Мурза! Я тебя сейчас под душем искупаю! Клянусь! Под холодным!

За дверью послышалось знакомое кряхтение. Янка протиснула голову в щель.

— Слушай, тебе не кажется, что это наглость?!

Вахибей, удобно устроившийся на полочке, приподнялся на плюшевой лапе кота Леопольда.

— Ну, что? Что опять сделал придворный вахибей Мурза в этой жалкой обители примитивного мира, лишенного магии? Что?!

Вахибей встряхнул шерсткой и угрюмо уставился перед собой. Замер. И вдруг резко завертел головой.

— О нет! Откуда?! Как?! Из каких дыр они повылазили! Да чтоб вас всех съел ашорский жмыль под сметанку, — вахибей вскочил на лапы, ощерился, зарычал, и выбросил в стену сверкающий сноп. — Не стой, как Ифейская башня! Помогай.

Искры разлетелись по стенам. Вспыхнули и осветили то, что так сильно разозлило вахибея. Девчонка с ужасом вздрогнула. По стенам, по полу, шторам, по всей комнате шныряли отвратительные двухвостки, каждая размером с палец,