— Чтоб мне свалиться в чертоги Эхопа. Девонька, ты зачем меня призвала? Ты моей погибели хочешь?

Янка пожала плечами. Сейчас ее мало трогали чувства неизвестного существа. Исходя из ситуации, этот Мурза возник из того же мира, что и волшебница. Поэтому, кое о чем она умолчала, кое-что не договорила. Еще не понятно — кто он сам. Друг? Возможно. Враг? И такого варианта нельзя исключать.

— Ты — осколок! — Плюшевый кот поник, будто его окунули в воду, потом затрясся, заскулил, закрутил головой. И вдруг застыл, точно из игрушки вынули внутренности.

Раздался одиночный громкий стук. Отец открыл дверь и просунул голову.

— Подъем. Ты уже встала?

— Ага, пап.

— Ну, ладно, — кивнул отец и потопал в ванную.

Девчонка покосилась на игрушку и начала собираться в школу. Вахибей исчез.

Через полчаса, Янка вышла из дома. Сегодня факультативный день. Математика для нуждающихся. Для тех, кто планирует поступление в технический вуз, но не блещет на все пять баллов. Лизка отсыпалась дома — предупредила еще вчера, придется добираться в школу на маршрутке.

На улице, Янка закинула полупустой рюкзачок на плечо и двинулась по двору. Посмотрела на небо. Если не фокусировать взгляд особым, волшебным образом, оно выглядело как всегда, обыденно, без серебристых и перламутровых разводов и волн.

Янка свернула на тропинку, ведущую к остановке и, случайно повернув голову, увидела, как из подъезда соседней высотки выходят два незнакомых парня. Тех самых, на которых, два дня назад обратила внимание Лизка. Да, нормальные пацаны, подумала она, оценивающе окинув их взглядом.

И встретилась глазами с одним из них. Он был среднего роста, чуть ниже своего друга. У него была интересное лицо и хорошая, спортивная фигура. Парень явно серьезно чем-то занимается.

Янка отвела глаза, замедлила шаг — что-то смутило. Что-то тревожное, с неприятным холодком. Девчонка быстро сфокусировала волшебный взгляд и, как бы невзначай, вновь посмотрела на него.

— Понятно, — прошептала она со страхом. Хватило пары секунд. Его руки, шею, лицо — все открытые участки тела, обвивала узорчатая паутина. Плотная, захватывающая даже пальцы, даже мочки ушей. Сквозь тенниску просвечивали приглушенные блики. Значит, узор разросся по торсу и животу.

— Силен ты, брат, — тихо сказала она и плавно, не показывая тревоги, отвернула голову. — Фенита ля комедиа. Капец. В одном дворе, в соседних домах… Да чтоб вас всех!

Глава 7

Янка неспешным шагом дошла до поворота и, только поравнявшись с многоэтажкой, за которой начиналась трасса, прибавила шаг. Отсюда, парни ее не увидят.

— Капец, — еще раз повторила она, не стесняясь, громко, точно выплюнула.

Ситуация патовая. Если этот парень не девственник, то в ближайшие день, два, она рискует нарваться на повторение истории, что произошла с ней и Настей. Возможно, что в ее худшем варианте. А если девственник — тоже мало хорошего. Неизвестно, что он за человек и как воспользуется своим даром.

Подошла маршрутка. Янка запрыгнула внутрь, села на свободное место и задумалась. Серьезно задумалась, до такой степени, что проехала свою остановку. Выскочила на следующей и пешком потопала назад.

В классе набралось не больше двенадцати человек.

— Привет, — Янка перемигнулась с Волошиной, и в это время прозвучал звонок.

Петр Семенович, учитель математики, как обычно, вошел в класс ровно через минуту. Девчонки, два года наблюдающие за этой минутной задержкой, объясняли ее творческой рассеянностью.

У мальчишек была другая версия. Даже несколько: потерял портфель; выронил интегралы из портфеля; потерял деньги, но нашел интегралы; нашел деньги, но не свои; заблудился в портфеле: потерялся; сбежал — от директора, от позора, от …

— Откроем тетради, — как всегда, не глядя на класс, математик быстро прошел к доске и взял в руки маркер. — Сегодня повторим тему…

Янка рассеяно открыла тетрадь, закрыла. Вытащила из рюкзачка широкий блокнот, где она делала пометки, рисовала модели кофточек и платьев. Не то, чтобы она это сильно любила. Нет. Ей просто нравилось чертить тонкие линии, рождающиеся образы. И у нее неплохо получалось. Но дальше рисунков в бесконечных блокнотах, дело так и не пошло.

Позади зашептались Коля Нелюбин и Вика Короткевич — вечная парочка, сидевшая за одной партой чуть ли не с первого класса. Ребята о чем-то спорили. Их шепот то приглушался, то становился громким.

— Функция, которая принимает каждое свое значение в единственной точке ее области определения, называется, Коля Нелюбин… Нелюбин!

Класс насмешливо замер в ожидании.

— Обратимой функцией. А квадратичная функция, или функция синус…

— Спасибо, садись.

Янка равнодушно уткнулась в блокнот, поняв, что на сегодня математика отменяется. Смартфон «прошелестел» хрустом тетрадных листов — удобным оповещением, когда сидишь на уроке.

«Ты не устала?»

Янка тихонько фыркнула — Лизка язвит.

«Не устала, отстань»

«У отца самолет через два часа, а ключи от Porsche в вазочке»

Янка задержала дыхание!

«Ок»

После звонка девчонка тихо смылась из класса, вышла из школы и позвонила подруге.

— Все, уехал в аэропорт, — почему-то шепотом сказала та. — Мчись ко мне, дорогуша.

Мысли о серебристом спорткаре слегка развеяли утреннюю тревожность. Янка быстрым шагом обогнула аллейку, отделяющую школу от трассы и двинулась к остановке.

Но, добравшись до массива, вновь почувствовала колкие удары сердца и нарастающий страх. Вспомнился взгляд парня — исподлобья, настороженный, изучающий, взгляд противника. Девчонка подошла к подъезду, где жила Лизка, позвонила в домофон, и через минуту уже стояла у дверей ее квартиры.

— Проходи, — кивнула подруга.

С кухни доносился перестук посуды и шум воды. Янка удивленно приподняла бровь.

— Марианна Дмитриевна, папина секретарша, — Лизка скривилась. — Присматривает за мной.

— Понятно.

Раздались шаги, и в кухонном проеме появилась дама. Это была высокая дородная женщина в возрасте, возможно, около пятидесяти, но достаточно ухоженная — с современной укладкой на голове, в легких брюках и свободном кардигане, из-под которого выглядывала блузка, усеянная блестками.

— Лизочка, к тебе пришли? — Спросила она, оглядывая Янку.

— Да, Марианна Дмитриевна, ко мне пришли, — с едва прикрытым раздражением ответила та. — Идем. — И потащила Янку наверх, где на втором уровне респектабельной, не стесненной квадратными метрами квартиры, располагалась Лизкина комната. Прикрыв дверь, подруга откровенно передернула плечами.

— Навязал папочка мымру.

— Думаешь, лазутчица? — Усмехнулась Янка.

— Ага. Еле уговорила отца, чтобы она мельтешила только днем, а вечером уходила домой. Представь, дама уже собирала чемоданы