ваш дядя, и почему он вас ищет?

— Я… не могу этого сказать. Но я попал по-настоящему.

— Это связано с вашей зависимостью?

— Да… Нет. Типа того.

— Если у вас неприятности, вам нужно обратиться в полицию.

— Нет, нельзя, — снова взвивается он. — У него там связи… Он узнает.

Пускай Камерон и не в наркотической прострации, но в таком же нервозном и растерянном состоянии, как и посетивший меня в среду юноша. Нужно успокоить его, и, быть может, тогда я добьюсь от него четких ответов.

— Давайте начнем с самого начала. Предположим, мы с вами только познакомились. Расскажите мне о Камероне Гейле.

Он даже не слушает меня, пристально вглядываясь за мое левое плечо в дальний конец зала. Внезапно глаза его расширяются.

— Черт!

Прежде чем я успеваю обернуться и посмотреть, что же так напугало Камерона, он уже на ногах. Лихорадочно озирается по сторонам и устремляется к ближайшей двери — в мужской туалет. Пока я сижу в недоумении, мимо моего столика целеустремленно проходят двое мужчин в темной одежде и скрываются за дверью, куда только что юркнул парень. Неужто из-за них он и сбежал? Типов я толком и не разглядел, но уж больно они смахивали на гангстеров-ростовщиков. Как-никак, для наркомана вполне обычное дело угодить в порочный круг долгов и преступлений.

А если подумать, Фрейзер Кингсленд, вообще-то, тоже не производил впечатления сотрудника кредитного отдела банка.

Черт, ну и что мне теперь делать?

Я все еще ломаю голову над дилеммой, когда двое типов вываливаются из туалета и быстро направляются к выходу. Тут уж я вскакиваю и спешу в мужскую уборную.

Осторожно открываю дверь, и меня обдает волной запаха таблеток для писсуаров и дешевого дезодоранта, едва перебивающего куда менее приятные ароматы.

— Камерон?

Напротив писсуаров две кабинки, их двери чуть приоткрыты. Толкаю первую ногой — внутри пусто. Во второй кабинке тоже пусто, однако над сливным бачком располагается окошко, сейчас распахнутое. Высотой оно всего сантиметров тридцать, однако человек сложения Камерона выберется через него без особого труда — что парень, несомненно, и проделал, поскольку спрятаться в уборной совершенно негде.

Встав на унитаз, я высовываюсь в окошко и смотрю, не притаился ли где Камерон.

Снаружи лишь небольшая автостоянка, безлюдная на данный момент. Вдруг где-то взвывает двигатель невидимой мне машины, раздается визг шин, и через мгновение эти звуки растворяются в несмолкающем городском шуме.

Спускаюсь с унитаза и закрываю за собой кабинку.

Я раздражен на Камерона, втянувшего меня в свои неприятности, но еще больше на самого себя, за то, что поддался. И чем я только думал! В конце концов, парень даже не мой клиент. Глупость.

Раскаиваясь в собственной недальновидности, возвращаюсь в зал.

Некоторым утешением служит то обстоятельство, что мое пальто в целости и сохранности висит на спинке стула. Я уже собираюсь двинуться к выходу, но мое внимание привлекает какое-то мерцание под столом. Заинтригованный, приседаю и обнаруживаю источник свечения: под стулом Камерона на ковре лежит мобильник. Наверное, выскользнул у него из кармана во время бегства.

Я подбираю мобильник и касаюсь экрана, который оживает фотографией молодой пары, радостно улыбающейся в объектив. Цвет лица Камерона Гейла абсолютно здоровый, а волосы чистые, короткие и аккуратно расчесаны. Снимки наркоманов, сделанные до появления у них пагубного пристрастия, неизменно вызывают смешанные чувства. При возможности я показываю их своим клиентам, чтобы напомнить, кто они есть на самом деле — вот только порой тех людей на фотографиях уже не вернуть. Девушка на снимке, блондинка с умопомрачительными голубыми глазами, тоже источает энергию и здоровье. Оба — прямо-таки олицетворение счастливой юности, не омраченной жизненными невзгодами.

— Какой же ты дурак, — вырывается у меня.

Я прячу телефон в карман. Дома отправлю Камерону сообщение в «Фейсбуке», чтобы забрал свой мобильник в понедельник в «Здравом уме». И если он явится, дам ему понять, чтобы больше не надеялся на встречи в пабах и разговоры о реабилитации, пока не согласится на курс психотерапии.

Пишу Лие, что скоро буду, и выхожу на морозный вечерний воздух.

К моему облегчению, в квартире меня встречает затхлый запах коробок, а не аромат бифштекса из вырезки, жареной куропатки или какого другого дорогого деликатеса.

— Я дома! — кричу я, вешая пальто в прихожей.

На кухне застаю Лию за упаковкой большой картонной коробки.

— Как дела?

— Почти закончила. Подготовила на завтра четырнадцать коробок.

— Превосходно!

— Боюсь вот только, что вернусь с двенадцатью. В это время года и денег-то ни у кого нет.

Я сажусь за стол и беру жену за руки.

— Верно, в январе большинство в стесненных обстоятельствах, так что самое время купить что-нибудь по дешевке. Думаю, торговля у тебя пойдет.

— Ты правда так считаешь?

— Уверен!

Мне удается изобразить ободряющую улыбку — судя по реакции Лии, довольно убедительно.

— Что на ужин?

— Рыба с жареной картошкой.

— Чудесно.

Духовка, как я вижу, еще не включена.

— Мне приготовить?

— Если ты не против. Просто хочу закончить с этой последней коробкой.

Включаю духовку и устанавливаю таймер. Пока Лия занята инвентаризацией, пишу Камерону, что его телефон у меня. Остается только надеяться, что у него имеется возможность зайти в «Фейсбук», иначе он так никогда и не узнает о моей находке. В крайнем случае отнесу телефон в полицию.

После ужина я помогаю жене выставить коробки в прихожую, и мы устраиваемся на диване смотреть телевизор. Вечер проходит за просмотром унылых передач, то и дело прерываемых попытками Лии отказаться от завтрашней распродажи. Изо всех сил стараюсь настроить ее на позитивный лад, и когда мы в десять отправляемся спать, она наконец-то решается: слава богу, поедет.

Минус, однако, в том, что подольше поваляться в постели завтра у меня не получится. Впрочем, я целый день смогу заниматься чем угодно — при условии, конечно, что это не требует денег.

Засыпаю с мыслью, не посещавшей меня с университетских лет: а не подыскать ли мне работу по выходным, чтобы хоть как-то сводить концы с концами?

Уж точно не то будущее, что рисовалось мне в юности.

10

Просыпаюсь я в какой-то фантастической параллельной вселенной, в которой Лия ставит на прикроватную тумбочку чашку с чаем.

— Доброе утро, — улыбается она. — Я приготовила тебе чай.

— Спасибо… Сколько времени?

— Половина восьмого.

Жена уже одета и, несмотря на несусветную рань, пребывает в жизнерадостном настроении.

— Не поможешь мне загрузить фургон? А то мне уже скоро выезжать.

Так и знал, что где-то должен крыться подвох. Чай служит взяткой.

— Конечно, — хриплю я. — Дай мне минуту