— Нет, она лежит снизу, а крышка закрыта.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Тебе это и не нужно. Чем меньше знаешь, тем лучше. Сладкая правда легко превращается в горькую, если ее начнут из тебя извлекать. Так что прости, но всего я тебе не могу рассказать.

Во многом были похожи, и в нем я чувствовал своего — родственную душу. Но сейчас, в таком состоянии он мне был действительно помехой.Так что я встал, глянув на ночное небо, сказал:

— К рассвету я вернусь, постарайся набраться сил.

Я вышел не дожидаясь ответа, сейчас мне было некогда разбираться в его чувствах.

Привычно вознеся молитву Налире я побежал вдоль берега в ночной прохладе, омываемый ласковым серебряным светом, ночь было мое время, и я купался в дармовой силе, щедро разлитой вокруг. Двигаясь так, словно за плечами у меня развернулись крылья из тьмы. Мышцы на ногах разогрелись, казалось, что они будто стальные, сердце радостно пело, громыхая словно гроза по весне, предчувствуя драку. А в жилах разливалась порция адреналина, и ночь словно оживала, становясь ярче и прекраснее чем светлый и безоблачный день.

Я буквально пролетел эти несколько миль, что нас отнесли от замка молчаливые воды Валькастры. И заприметив нужную мне замковую стену, что нависала над обрывом снова сиганул в ледяную воду, стремясь проплыть этот участок побыстрее. Скинутая веревка упала зацепившись за валун на крутом берегу, так что обмотанный краденым тряпьем меч бултыхался в воде неподалеку, крышка сортира была закрыта, и вроде все было тихо. Лишь свет факелов дозорных растревоженными бликами играл на каменных стенах. Колокола уже замолкли, но за стенами слышались перекличка солдат и собачий лай, там собирали отряды для поимки беглецов.

–…Кстати, вопрос, ты уверен, что этот маг не уйдет ловить нас?…

— Конечно. Они же распотрошили наши сумки, а там полно старых знаний. Уверен, он сейчас закрылся у себя и усиленно во всем разбирается. Был бы я на его месте, я бы сделал именно так. Вот к нему то мы первым делом и наведаемся.

–…Тогда у меня еще один вопрос, а ты уверен, что он ничего не почувствует…?

— Сомневаюсь Полночь, это скорее всего какой-то слабосилка неудачник. Иначе он не служил бы в такой дыре у бандитов на побегушках. К тому же мы немного подстрахуемся, и отвлечем его.

Полночь размытым пятном, всего лишь темный силуэт на фоне темно-серых гранитных блоков заскользила наверх. К самому вонючему входу в замок, какой только можно придумать. Неся наверх меч обмотанный веревкой. Насколько позволяли камни я вылез из воды и забрал у нее книгу, и теперь вжимался в камни прислушиваясь к злым крикам во дворе и лаю десятков собак. Похоже герцогам сильно не понравился наш дерзкий побег, и он собирал всех, кто умел ориентироваться в лесах и хоть как-то пользоваться оружием.

Но вот сверху упал конец веревки, и дождавшись пока Полночь вернётся и заберет книгу я полез наверх. Веревка постоянно норовила выскользнуть из мокрых рук, а краденная одежда облепила меня, добавляя веса, она висела на мне как водоросли, обмотавшиеся вокруг утопленника. В конце концов, постоянно соскальзывая, норовя упасть на камни я наконец забрался назад, в вонючую дыру для сортира.

В этой части донжона была тишина, всех, кто был пригоден для погони похоже согнали в замковый двор и тут было тихо, даже слуг не было. И сжимая грубый трофейный меч, что служил мне упором, я пошел на поиски, того, кто хотел поделиться со мной информацией. мне нужен был кто-то один, отбившаяся овечка. Мне нужна была его память, чтобы узнать расположение замка и количество стражи, хотя бы примерно.

Замок был построен с практической точки, и все служило тут главной функции — защите. И если в центральном холе и были кое-какие украшения, то тут, в помещениях для слуг — пустота. И коридоры и переходы напоминали словно вырубленные темные пещеры. Пустынные тихие пещеры. Я бежал в поисках хоть кого-нибудь и мои поиски увенчались успехом. В одной из комнат я услышал шум, там стояло несколько кроватей и тумбочка. В точно такую же нас заселили в самом начале, вот среди кроватей и копался один стражник, он что-то искал. Перетряхивая соломенные матрасы и тихо ругаясь. Бандиты всегда обладают хорошим внутренним чутьем. Это чувство у тебя развивается само, иначе ты долго не живешь. Видно именно это внутреннее чувство сработало, и он обернулся, на этот тревожный звоночек. Увидев мокрого подростка, одного из беглецов, сжимающего меч, расплывшегося в кровожадной улыбке, окруженного жидкой, ожившей тьмой.

Я лишь тихонько прикрыл дверь ногой, не спуская с него взгляда, и кинулся вперед. Мне нужно было сделать все тихо, но важно успеть его «поймать». Сражаться он не умел, о толковой защите даже понятия не имел. И спустя несколько ударов, мой трофейный меч вошел как в масло в его грудь, пробивая сердце. И тут же тренькнула струна, что связывала его душу с телом. И мой взгляд раздвоился, я видел его, и в тоже время видел себя, воткнувшего меч себе же в грудь. Очень странное чувство, друзья, смотреть как ты же, пробиваешь себе грудь с другого ракурса. В голову хлынули чувства и мысли, все то, что являлось его сущностью, вся его память, все желания и страхи.

Его звали Брис, родился в луже грязи под названием Егренхам, деревенька в два десятка домов на границе герцогств. Его дом был разрушен во время одного из бесчисленных набегов враждующих костеродных, и они бежали. После нескольких попыток устроиться, Брис смог найти работу лесорубом, но эта работа была трудная и тяжёлая. Вот в один момент его предложили пойти работать стражником к Бенуа, где он и стал разбойником. Прячущихся под прикрытием герцога. В принципе Брис не был плохим человеком, просто общество формирует человека, да и выбора то особо не было, так что когда живешь по волчьим законам — не удивляйся, если сам станешь выть на луну. Но еще что я узнал, что он был в той группе, что нас оказывается ждали, причем ждали на другой дороге. Основная засада была там, куда советовала нам не ездить хозяйка таверны. А на этой мы угодили к сыночку Густава, причем ждали они не нас, но все равно напали, мерзавец захотел покрасоваться и захватить сам, именно он там свалился с камней, переломав спину.

Но что было печально, внутреннее расположение замка Брис не знал, таких как он пускали только в комнаты для слуг, в основном переночевать или по каким-то бытовым вопросам. Но он знал, кто был мне нужен, как раз от него Брис и прятался проиграв в кости, и теперь боялся, что его изобьют, за то, что не может отдать долг. Поэтому тут и собственно оказался, он искал, что можно украсть, пока остальных собирали в погоню. А значит у меня есть несколько часов, чтобы сделать все задуманное.

Как мог я прикрыл рану на груди у моего мертвеца, и пошел вслед за ним, прячась за его спиной. Из воспоминаний Бриса я увидел место, где мне можно затаится. И привести в тенета новую жертву, кому со скрипом, но разрешается проходить в господские покои. Мертвые, кого я успел поймать отличаются от поднятых. Мало того, что у меня есть доступ к их памяти. Я могу ими видеть, действовать словно сам ими являюсь, но что самое главное, разговаривать. Да, это не долго и сил жрет прорву. Но и силенок у меня тоже прибавилось.

Так и мы бежали по пустым, темным каменным коридорам. Труп застывший между жизнью и смертью, уже не живой, но еще не до конца умерший, удерживаемый лишь волей, и убийца чье самообладание сгорало в пламени гнева, жаждая воздать другим убийцам по заслугам.

Помещение, что мне нужно было это склад возле жилых помещений. Забитый до верху старой и поломанной мебелью, но там была лазейка, там обычно прятался Брис, когда не хотел, чтобы его нашли. Про него знали еще несколько человек. Но ничего другого мне не оставалось.

Прошмыгнув в кладовку, и потеснившись между стеной и шкафом, что словно упор отгораживал небольшое пространство полное пыли. Я устроился поудобнее на старом, кем-то принесенном матрасе. И повел своего мертвеца на поиски одного из помощников Густава — некоего Сезара, жадного и злобного ублюдка. Во всяком случае именно так о нем думал Брис.